тебя рядом. Ночью я все время нащупываю тебя в постели и крепко сжимаю, ведь если тебя попытаются унести, забрать, то просто не вытащат из моих рук. Поль, любимый мой, я боюсь.
Он стоял посреди залитого светом газона, слишком зеленого и слишком коротко подстриженного, совсем не для такого случая. Он смотрел на нее сверху вниз и в его взгляде скользила отчужденность. Он смотрел сквозь нее, внутрь или, может, мимо. Его руки были в карманах, а прядь волос обнимала лоб. Жоэль бегала глазами по его лицу, рот предательски дрожал, а руки превратились в кулаки. Одним мощным рывком она вскочила с земли и бросилась Полю на шею, крепко обняла его, впиваясь ногтями в его белоснежную рубашку, и содрогалась всем телом, пытаясь прижаться к нему все плотнее. Поль, шатаясь, обхватил ее руками, погружая лицо в шелк волос. Именно в этот момент, в этом, как будто прощальном моменте, началась осень в Париже, и медленное исчезновение Поля.
Меланхолия
Многие хотят кого-то спасать, скажем, бабушек в нищете, леса, собак бездомных. Список можно продолжать до бесконечности, столько всего необходимо спасти, не только на Земле – еще и за ее пределами. Все мы озабочены помощью и спасением. Но если кто-то хочет спасать, значит, он жаждет горя? Разве не так? Если Жоэль хотела спасти Поля, значит, она желала его пропажи? Для того, чтобы существовали спасители, должно существовать что-то, от чего необходимо спасать. Предположим, все обстоит наоборот и мир находится в гармонии, спасать и обретать благодаря этому значимость просто не представляется возможности. Так разве мы, те, кто преувеличивают ситуацию и пытаются все спасти, не являемся генераторами тех самых бед? Скажем, почему именно в городах супергероев всегда случаются разрушительные катастрофы? Одни психи да мутанты наполняют город и желают его уничтожить, наносят вред городу и мирным жителям. А может, стоит начать с самого супергероя, может, он и есть большая угроза, притягивающая беды? Супергерой как спаситель, Жоэль как любовница, не несут ли они под личиной добра разрушение? Таков и закон художественной литературы, закон театрального искусства, закон кинематографии – должен быть конфликт, без конфликта нет произведения, без конфликта сюжет не интересен! Так, может, и Жоэль было не интересно без конфликта, без проблемы, которую надо решить? Выходит что мы, страдающие, мы, спасающие страждущих, мы, щедрые, прежде всего нуждаемся в страданиях, чужих бедах и лаврах после? Так кто же в итоге порождает все то вредоносное, что творится в среде человечества и именуется злом?
Они лежали на кровати в своей спальне в одежде и в обуви, крошки земли усеяли розовый комплект белья, они смотрели друг другу в глаза и вели молчаливый диалог.
Поль стал пропадать. Пока их окна хлестал дождь, в их доме поселилась печаль. Жоэль в одиночестве бродила по дому, задавая вопросы небесам и кутаясь в широкие колючие свитера. Она писала Полю письма, в которых
