сказать? – строгим голосом спросила жена.
– Дядя, дай еще! – подсказал Яшкин.
– Яшкин! – зашипел я. – Ты чему учишь!..
– Да бросьте вы, честное слово! – возмутился Гришкин. – Ребенок – он есть ребенок…
Мы вылезли на станции Ноздревой, и Кузьма сразу же увидел кур. Куры неподвижно лежали в пыли под плетнем.
– Они умерли? – спросил Кузьма.
– Спят, – ответил Пашкин.
– Нет, умерли, – не согласился Кузьма.
– А ты возьми палку да турни их – враз оживеют, – сказал Гришкин.
– Кузьма, назад! – закричала жена. – Брось эту гадость!
– Пусть погоняет, – удержал ее Пашкин. – Где еще он куриц увидит.
Куры, исступленно кудахча и сшибаясь друг с другом, летели через плетень, в воздухе кружился пух.
– Ну, силен! – повизгивал Яшкин. – Вот рубает! Ай да причина пожара!
На берегу речки Яшкин с Кузьмой начали готовить костер.
– Тащи дрова! – командовал Яшкин. – Волоки сушняк, гнилушки, бересту, ветки – все пойдет!
– Кузьма! – сказал я, нервно протирая очки. – Не смей ломать эти прутики! Их посадили тети и дяди, думая о тебе и о таких, как ты. Каждый человек должен…
– Пусть заготовляет, не мешай! – оборвал меня Гришкин. – Ломай, парень, их здесь до хрена. Век не переломаешь.
Тем временем Яшкин и Люся, расстелив на земле клеенку, «накрыли стол».
– Так много луку! – удивился подошедший Кузьма.
– Ничего – осилим, – заверил его Пашкин. – Под водочку он так ли еще пойдет.
– Все равно – до хрена, – сказал Кузьма.
Жена побледнела.
– Кузьма! – вскочил я. – Немедленно встань в угол!
Яшкин как стоял, так и покатился по траве.
– А угла-то! – задыхался он. – Угла-то… Угла-то нет!..
– Нет угла, – хмуро сообщил Кузьма.
– Хорошо! – сказал я. – В таком случае встань под кустик.
Кузьма встал.
– Под кустиком! – сказал Яшкин и снова затрясся от смеха. – Под кустиком полагается сидеть… А не стоять… Ты садись, старик. Садись.
Кузьма сел.
– Товарищи! – не выдержала жена. – Нельзя же так…
– Ну-ну-ну! – сказал Пашкин, разливая по кружкам водку. – Вы тоже меру знайте. Совсем замордовали человека. Родители… Давайте-ка вот лучше выпьем.
Выпили. Закусили луком и редисочкой. Луку, действительно, было до хрена. Пашкин стал наливать по второй.
– Ой, мне не надо! – прикрыла кружку жена.
– Я тоже… воздержусь, – буркнул я, покосившись на Кузьму.
– Эт-то как же так? – спросил Пашкин. – Эт-то что же такое? А ну-ка – в угол! Немедленно.
– Под кустик! – застонал от восторга Яшкин.
– Ребята! Ребята! – испугался я. – Вы чего!..
– Под кустик! – рыкнул Гришкин.
– Под кус-тик! Под
