объявила, что сама она королева твиста, и начала прыгать посреди комнаты, хриплым голосом выкрикивая разные английские слова.
Петька зазвал меня на кухню и сказал, а не попробовать ли мне влюбиться в Вострухину.
– С какой это радости? – спросил я.
– Ну… – сказал Петька. – Ведь мой же день рождения, и я Люську пригласил.
– Какой ты ловкий! – сказал я. – А через неделю у меня день рождения, я ее приглашу, а она Вострухину притащит… Тогда что, перевлюбляться будем?
А Вострухина упарилась со своим твистом, брякнулась на диван и кричит:
– Давайте в бутылочку играть!
– В какую бутылочку? – спросила Люся.
– Это такая штука… с поцелуями, – деревянным голосом объяснил Петька.
А у меня даже ладони вспотели, когда я сообразил, что если Люся согласится играть, то мы сегодня будем с ней целоваться.
– Фи! – сказала Люся презрительно. – Ну давайте… Только я, наверное, не стану целоваться.
Петька крутнул бутылку. Бутылка помелькала и остановилась горлышком в сторону Люси. Петька вытер руки о штаны и пошел к ней целоваться. Но Люся отвернула лицо в сторону и загородилась плечом.
– Ну ты че, Люсь, – сказал Петька, переминаясь. – Ведь не по правилам…
Вострухина помалкивала. Только пялила свои кошачьи глаза – что, мол, дальше-то будет? И я молчал. Не в моих интересах было уговаривать Люсю.
Игра заклинивалась…
– Ладно, Петька, – сказала Вострухина. – Можешь меня поцеловать вместо нее. – И подставила Петьке свою веснушчатую физиономию. Каждая веснушка – по гривеннику.
Петька, видать, до того обалдел, что поцеловал Вострухину. А Люся, поскольку все же на нее выпало, крутнула бутылку. Горлышко показало в мою сторону. Я от волнения подтянул живот, набрал полную грудь воздуха – так что глаза заслезились, и замер. Но Люська стала смотреть в окно с таким выражением, будто все это ее не касалось.
– Ну че вы тянете?! – заторопила нас Вострухина.
– Так… не мне же, – сказал я. – Она же… должна…
– Ох, господи! – вздохнула Вострухина. – Ну давай я тебя поцелую.
И Вострухина меня поцеловала.
А я крутнул бутылку.
Бутылка начала останавливаться против Люси, но та подтолкнула ее туфлей в сторону Вострухиной. Я хотел было возмутиться, но Вострухина сказала:
– Да ладно уж. Все равно ведь она не станет.
В общем, я поцеловал Вострухину. А Люська крутнула бутылку. Горлышко выбрало Петьку.
– Вострухина! – злорадно сказал я. – Вперед!
Вострухина быстро поцеловала Петьку, а он запустил бутылку. Горлышко показало на меня. Но я показал Петьке кулак:
– Только попробуй сунься!
– Ладно уж, Гена, – сказала Вострухина. – Давай я тебя поцелую.
Короче говоря, нацеловались мы с этой Вострухиной до офонарения.
А
