третьего вызова диспетчер перестал выходить на связь. На единственный вопрос, волновавший Пашу, ответ следовал очень короткий, непонятный, без всякой надежды на разъяснения: «Ожидайте». А что ему ещё оставалось делать? Но ведь как раз неизвестность и убивает. Паша пробовал кричать. Кто-то из съёмочной группы – кажется, это был администратор – его услышал и обещал, что ускорит работу коммунальщиков. Паше в это слабо верилось. Ах ты, мелкий засранец, больше ни одной смены не дождёшься! Он и сам особо ничего бы не сделал, будь он сейчас на лестничной клетке после продолжительных съёмок, тем более что диспетчер всё-таки соизволил ответить. Не-е-ет, Павел бы сел в машину, поставил спокойную музыку. Паша любил представлять езду по серпантину. Узкая, идеально ровная двухполосная дорога, словно пристроенная к отвесным скалам, с поворотами на сто восемьдесят градусов и абсолютно пустынная. Ты как будто на игрушечном треке, с которого нельзя свернуть. С одной стороны стеной высится горная порода, с другой – обрыв. Тебе только и остаётся вовремя снимать ногу с педали газа и сильно не жать на тормоза, иначе колодки не выдержат и твоя машина превратится в вагонетку. Многим не нравилась такая дорога, и они хотели как можно быстрее её проехать. Но зачем? Паша никогда не понимал таких людей. Он, наоборот, выбирал маршрут, где обязательно была дорога вдоль моря, чтобы наслаждаться не только бескрайним сине-зелёным пространством, но и ощущать себя. Да, именно ощущать. Только когда ты видишь красоту природы, осознаёшь её величие, ты понимаешь, насколько твои повседневные проблемы никчёмны. Насколько бессмысленны твои переживания о том, что актёр задерживается, камеры не могут «свести» вовремя или что предстоит перемонтаж из-за того, что «концепция» заказчика поменялась. Только после того как ты осознаешь, насколько ты мал в этом мире, насколько незначительна твоя роль в нём, тебе захочется жить.
Паше и сейчас хотелось жить, точнее, выжить.
«Где они, чёрт бы их побрал?»
Ему было очень-очень некомфортно. Темнота, душный маленький лифт. А самое главное – он замкнут! Полностью соединён по периметру, снизу, сверху. Как сюда вообще поступает воздух? Воздух! Вот чего становилось всё меньше. А может, он вообще закончится? Так, главное – не паниковать: говорят, из-за этого тратишь больше кислорода и он может закончиться. Без вариантов, без вариантов! А если представить, на какой высоте он сейчас висел, полагаясь только на пару тросов… Кстати, сколько они могут выдержать? Чем больше Паша сидел в этой коробке, тем чаще слово «гроб» возникало у него в голове, но он сразу же переключался на что-то другое… А что если…
Послышались неспешные шаги.
– Есть кто в лифте?
– А сами-то как думаете? – не выдержал Паша.
– Не переживайте! Ещё несколько минут – и мы его запустим. Когда же всё-таки проведут капитальный ремонт? Надоело уже каждые две недели выезжать.
Хоть в чём-то они не обманули. Действительно, после глухих ударов в шахте, каких-то металлических переключений лифт пусть и нехотя, но поехал-таки вниз. И вдруг снова остановка. Павел надеялся, что он уже на первом этаже. Или нет? Да что такое-то, почему эти придурки никак не могут вызволить его отсюда?! Никто не ответил,
