бандитизма, особенно в Севском районе…»[110].
В «безобразиях», обнаруженных Каминским в Севске, он обвинил бургомистра города П.Д. Бакшанского[111]. Именно этим можно объяснить появление в № 5 «Севского листка» от 23 сентября 1942 г. статьи «Угрюм-Бурчеев в Севске». Здесь бургомистр был показан пьяницей, бездельником и бабником[112]. Тем не менее, Бакшанский руководил городом до февраля 1943 г., а затем – очевидно, повинившись перед Каминским и доказав свою полезность – даже пошел на повышение. Он стал локотским окружным прокурором, возглавил Политическое управление РОНА (получив от Каминского чин капитана), параллельно занимая ключевые посты в «русской нацистской партии».
Следует отметить, что после войны многие уцелевшие подчиненные Каминского дезинформировали исследователей в отношении партийной деятельности обер-бургомистра. К примеру, бывший начальник разведки РОНА и адъютант Каминского Фарид Абдуллаевич Капкаев (1920–2008) в интервью А. Доллерту утверждал, что «было запланировано создать» три партии: крестьянскую, рабочую и интеллигенции. «Но дальше планов и меморандумов дело не пошло». Далее Капкаев сообщает откровенно лживые сведения: «О русской национал-социалистической партии речь не шла… Никакой дискриминации евреев в программе»[113].
Несмотря на пропагандистскую работу и вербовку новых членов, к лету 1942 г. партийная деятельность несколько затормозилась. Мосин утверждал: «Мы успели написать лишь три раздела программы: по земельному и рабочему вопросам и в области народного образования. Эти разделы… были опубликованы в газете “Голос народа”. Разработка остальных разделов программы по указанию Каминского была приостановлена, несмотря на мои возражения. В неоднократных беседах с Каминским я ставил вопрос о необходимости активизации работы нашей партии. Однако Каминский этому возражал, ссылаясь на то, что надо выждать более подходящего времени»[114].
Здесь следует заметить, что в отчете ротмистра А. Босси-Федриготти (от 26 апреля 1942 г.) содержался анализ политического потенциала локотских коллаборационистов. Автор документа замечал: Каминский «отдает себе отчет в том, что в настоящий момент его задачи носят чисто военный характер. Однако он страстно надеется, что его политические идеи также получат признание». Босси-Федриготти считал, что идеологию Каминского можно противопоставить партизанской пропаганде: «Этого человека можно использовать в качестве пропагандиста Германского нового порядка на Востоке»[115].
Однако с рекомендациями Босси-Федриготти, очевидно, были согласны отнюдь не все немцы. Как известно, в этот период Каминский регулярно посещал Орел и Брянск, где дислоцировались органы вермахта, в ведении которых находился Локотский округ. Известно, что часть высших и старших офицеров были настроены скептически по отношению к нацистскому режиму[116]
Конец
РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 913. Л. 72 об.
Бакшанский (в некоторых документах – Бокшанский) Павел Демьянович. Родился в 1908 г. Перед войной – преподаватель в Севском техникуме. В известном документальном романе Аркадия Васильева утверждается, что «потомственный почетный дворянин Павел Бакшанский»… до войны был журналистом. См.:
См.:
«Свержение коммунизма возможно только с немцами…». Письмо и интервью Фарида Капкаева. Вступительная статья, перевод, публикация и комментарии О. Бэйды и И. Петрова // История отечественной коллаборации: Материалы и исследования. М., 2017. С. 214.
ЦА ФСБ РФ. Д. Н-18757. Т. 6. Л. 44.
В апреле 1943 г. один из непосредственных начальников Каминского – командующий 2-й танковой армией генерал Шмидт – был отозван с Восточного фронта за критику фюрера, в том же году арестован и при драматических обстоятельствах уволен из вермахта.
