добрый человек. – Подъезжай завтра к зоопарку. Да один, один приезжай, без свидетелей. Предприятие у нас крепкое, реклама не нужна. Ровно в час сорок подбежит к тебе пацаненок. Случайный, сам понимаешь, трясти его нет смысла. Отдашь пацаненку зелень.
– А машина?
– Я тебе позвоню.
Некоторое время я злобно дергался, но какой выбор? – не было у меня выбора.
На другой день ровно в час сорок возле зоопарка подбежал ко мне подозрительный пацаненок. Из тех, кого за пару «сникерсов» можно подрядить на любое дело.
– Бери, засранец, – мрачно сплюнул я, передавая пацаненку сверток с валютой. – Вырастешь, в тюрьму сядешь.
И отправился к Косте Воронову, поговорить о своих сомнениях.
Я боялся, что весь день прохожу с мрачными мыслями, но с утра Филин отправил нас на уединенную пасеку. В лесу за городом много лет жил один дед, звали Серафимом. В свое время указанный дед немало потаскался по лагерям (по пятьдесят восьмой), потом, получив свободу, увлекся пчелами. Вырастил особую породу: злые как собаки, шустрые как воробьи – летали на ближайший рынок и отбирали мед у торговок. Настоящие мичуринские пчелы.
В энциклопедии, куда я заглянул от нечего делать, про серафимов было подробно объяснено: «…Один из девяти чинов небесной иерархии, ближайший к Богу. Имеют человеческий облик, но при этом у каждого по шести крыльев; двумя закрывают они свои лица, как недостойные взирать на Господа, двумя – ноги, как недостойные того, чтобы Господь сам взирал на них, и двумя летают для того, чтобы непрестанно исполнять повеления своего Царя и Господа. При этом неумолчно поют песнь: „Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! – (каждое слово с большой буквы). – Вся земля полна славы его!“ И от звука голоса серафимов потрясались здания и храм наполнялся дымом курений».
Не зря Филин послал к деду трех своих далеко не самых худших пацанов.
В дороге мы узнали, что Долган почти год плотно опекал сильно больного, сильно пьющего хозяина перспективной полногабаритной квартиры на проспекте Карла Маркса. Сталинский дом, три обширных комнаты, громадный коридор, барахолка рядом. Очень нравилась Долгану перспективная квартира, он старался от души угощать хозяина. А хозяин, доверившись Долгану, беспринципно кинул его: умер с перепоя. По оставшимся документам выяснилось, что старая обширная квартира должна достаться прямому родственнику покойного – некоему деду Серафиму Улыбину, выводящему новые активные породы пчел. Правда, сам дед последний раз бывал в городе еще до войны с немцами, когда его везли под Нарым на вечное поселение, но юридического расклада это не меняло. Задачу перед нами Филин поставил простую: поговорить с дедом Серафимом так, чтобы старый пердун окончательно забыл о городе. Ну, в самом деле, посмеивались мы. В городе разбой, страшная нищета. В городе на улицу не выйдешь – проститутки хватают за руку, нарики со шприцами в руках, беспризорные. А в лесу тишь, зеленые полянки, теплый ветерок с какого-нибудь озерца, ну, пчелы-труженицы, а если волк придет, так по зубам ему! Короче, поговорить с дедом Серафимом надо было так, чтобы старый пердун действительно понял, что главное дело его жизни – уединенная пасека. Так с ним поговорить, чтобы он без всяких рассуждений подписал ум
