о чем я говорю? А – да, правильно: у русских в бою есть, как это называется, кураж. Там, где их поставили, они держатся отважно, стреляют в правильном бою, по команде, тоже хорошо. Но вот чтобы угадать момент, когда надо броситься на прорыв, а когда обождать – так с этим у них не очень, заметно хуже, чем у нас. Помню случай, когда русские отбили атаку французов и сразу же, выйдя из окопов, кинулись их преследовать, словно английских частей нигде и близко не было. А мы ведь там были, сэр, причем на дистанции прицельного огня. Право слово, мне сейчас даже неловко вспоминать, как я тогда стрелял по этим русским ребятам, убивая их, словно мух каких. Добро бы из-за кого – так ведь из-за французов! Гаже вояк не бывает. По крайней мере, я в своей жизни не встречал. Из всех французских солдат я только о зуавах плохого слова не скажу. Это молодцы хоть куда, согласен; зато остальные! Вор на воре, сэр, сплошные жулики. К ним спиной не поворачивайся!
– Вы хотите сказать, что французы были опасны даже своим британским союзникам? – спросил я.
– В самую точку, сэр! Если у вас было чем поживиться, то еще как опасны. Вот послушайте, что случилось с Биллом Камероном – он, бедняга, служил у нас на батарее. Ему пришло письмо, в котором сообщалось о болезни его жены, ну, а поскольку он и сам уже серьезно хворал, начальство разрешило Биллу отправиться домой. Значит, получает Камерон от военного казначейства полагающуюся ему по такому случаю плату, целых двадцать восемь фунтов, и уже завтра ему надлежит быть на борту транспорта, отчаливающего в Англию. Билли, конечно, решил это дело отметить, напоследок промочить горло – и все бы ничего, да только отправился он за этим делом в ту кантину, что во французском лагере. Нашли мы его уже утром, на ничейной земле аккурат между траншеями. Мертвее бараньей туши в лавке мясника, сэр, а выглядел еще похуже: на теле места целого не было. И побожусь, что все те пометки были не от оружия, а от солдатских башмаков. Короче говоря, запинали бедолагу до смерти… И это не единственный случай, сэр. Ближе к зиме нам выдали отличные теплые тужурки – так я вам прямо скажу: кое-кто из англичан в ту пору умер не от вражеской пули, а кое-кто из французов не мерз, потому что обзавелся такой тужуркой… А впрочем, тут дело могло повернуться и иным боком. Вы как, сэр – еще не чересчур устали? Нет? Ну и отлично: я просто опасаюсь, не слишком ли вас заболтал. Пожалуй, еще расскажу вам историю, которая произошла с четверыми солдатами из нашего лагеря. Сэм Келси, Джек Бернс и тип по фамилии Проут, ирландец, имени его не помню, а четвертым был я сам – в общем, мы возвращались с одной, ну, скажем так, вечеринки. Когда мы проходили через французский лагерь, Проут, вижу, вдруг начинает что-то смекать: он вообще-то хитрец был известный. Останавливается и говорит:
– А знаете, парни: если у вас всех вместе отыщется наличность хотя бы на шесть пенсов (у меня-то ни гроша) – я вам сейчас подскажу, как преумножить это богатство. Заодно и поразвлечемся!
Что ж, это хорошее дело, мы все согласились. Правда, когда пошарили по карманам, оказалось,
