они называют себя человеком только потому, что умеют ходить по городу?! Что от них тогда останется, когда я у них это отниму?
Вдруг тот парень, ни с того ни с сего, на ровном месте споткнулся и упал. Только поднялся на ноги и снова повалился.
Потом Мирзакарим повернулся лицом к лестнице, по которой перемещался широкий поток людей, какой бывает только в больших городах.
И вдруг все, кто находился в этот момент на лестнице, начали спотыкаться и плавно скатываться вниз. Вставали и снова падали, вставали и падали. А наш Мирзакарим только приговаривал:
– Значит, вы умеете ходить?! Вот вам еще напоследок подарок от чурки. А ну-ка, апорт! Еще раз повторите-ка на бис!
Мы попытались заступиться за этих людей, а он нас резко одернул:
– Не вмешивайтесь!
Так что и нам под горячую руку досталось на орехи.
И опять, как по команде, все поднявшиеся только что на ноги снова повалились. К нашему удивлению, стоял общий визг вперемежку с хохотом.
Потом он выдохнул:
– Все! Пошли отсюда. Мне тошно и гадко от вашего пошлого города! Извините за проявление моей слабости. Это у меня сработал рефлекс старой обиды! Употребляя именно слово «чурка», меня в армии пинали кирзовыми сапогами, да так, что забили до инвалидности! Так что прошу прощения!
С сегодняшнего дня даю вам слово, что буду еще более примерным горожанином, чем вы все, вместе взятые. Кстати, никто из них не пострадал, уж я об этом позаботился! За этот поступок мне еще как попадет от моих Наставников!
Потом Мирзакарим резко повернулся и пошел в направлении того «острослова». Мы испугались, что теперь он еще надумал подраться, и побежали за ним!
Он подошел, помог ему подняться, потрепал по плечу и сказал:
– Извини, брат! Я только что по отношению к тебе совершил очередную ошибку. Хочу вернуть тебе то, что забрал у тебя, не спрашивая на то разрешения.
Парень недоуменно посмотрел, потом начал хлопать себя по карманам.
– Да не кошеле-е-к! Мне твои деньги не нужны. Просто я тебе возвращаю твои «оторванные» яйца. Они тебе еще пригодятся, чтобы расплодить таких же идиотов, как ты сам! Так что в будущем веди себя хорошо! Вдруг еще раз тебе встретится такой же «чурка», как я, но «коллекционирующий» чужие яйца. Бывай!
И мы пошли в метро, продолжая успокаивать его. Но этим дело не закончилось.
После того случая в переходе, находясь еще под впечатлением, мы стали присматриваться к Мирзакариму по мере того, как спускались по эскалатору на станцию.
Вдруг он начал меняться в лице. Стал часто дышать, и вид у него был явно болезненный.
Потом, когда ехать оставалось совсем немного, он вдруг, схватившись за горло, резко повернулся и побежал назад навстречу потоку.
Все начали возмущаться:
– Куда прешь?!
А он чесал, как газонокосилка. Люди на расстоянии двух-трех метров не просто расступались, а валились от него в разные стороны.
Мы
