в грязных потеках.
– Левша, я починил, проверяй! – из-под стола с монитором выбрался некрасивый сутулый парень лет девятнадцати, одетый штаны и рубаху, но не кожаную, как у Левши, а тканевую, унылого зеленого цвета. Сальные волосы парня, собранные в хвост, доставали ему до пояса.
– Молоток, Квазимодо! – коротко кивнул Левша. – Кофе мне нальешь и свободен! Да, новые члены клуба, введи их в курс дела.
Квазимодо жестом пригласил ребят сесть на разномастные стулья, в беспорядке расставленные по комнате. Не успела Галя устроиться поудобнее на жестком сиденье, как в дверь влетела хрупкая невысокая девушка в длинном платье из того же материала, что и рубаха Квазимодо.
– Северина! – Левша расплылся в улыбке и стал похож на кота, обнаружившего банку сметаны. – Опаздываешь! – погрозил он девушке пальцем. – Где Потапа забыла?
– Паркуется, – тряхнула Северина гривой густых рыжих волос.
В подтверждение ее слов с улицы раздался визг тормозов. Через пыльное оконное стекло Галя увидела УАЗ «буханку» с помятой решеткой радиатора и глубокими вмятинами на крыле. Машина забралась на тротуар и встала. Несколько минут спустя в комнату ввалился толстый крупный парень в заляпанной чем-то бурым рубахе. Его щеки и лоб были сплошь в синяках и кровавых ранах. Татуировку в виде колеса носил на затылке и он. «Совсем помешанные, татуировки с эмблемой клуба делают», – подумала Галя, но вслух не сказала.
– Потап, горе мое, где ты так извозился? – скривился Левша.
– На ристалище-то похлеще вымажешься! – расхохотался Потап. – Эх, сейчас накатить бы…
– Чтоб я не слышал про «накатить»! – Левша привстал и треснул рукой по столу. – У нас сухой закон или ты запамятовал?!
Потап заметно струхнул.
– Лады, понял я… Держи, остатки домоткани выторговал! – он шмякнул на компьютерный стол увесистый сверток: – Квазыч, салют! О, новенькие? Лады, пошел я щит доделывать! – Потап выудил из-под завалов на столах напиленные доски.
Северина устроилась на широком подоконнике и достала деревянные палочки и моток грубых ниток. Она плела шнурок и изредка она посматривала на Мишу, полностью поглощенного рассказом Квазимодо.
– Наш клуб занимается реконструкцией быта и военного искусства Руси с девятого по одиннадцатый века. Мы шьем одежду, делаем оружие, раз в неделю проходят тренировки по историческому фехтованию, – дружелюбно рассказывал Квазимодо. – Каждый год, тридцать первого октября, мы выезжаем в поселок Гнилуши и отмечаем праздник Листопада. Традиционно на Листопад мы проводим обряд посвящения в члены клуба. Для прохождения обряда вы должны пошить минимальный комплект одежды. Каждый посвященный получает медальон, – Квазимодо ткнул в вырез своей рубахи, где на кожаном шнурке покачивалась латунная подвеска-колесо, – и становится полноправным членом нашего клуба.
Вздор, который нес Квазимодо,
