красивый отрок лет тринадцати и трое бояр сурового вида.
Едигей нахмурился. Он ожидал иного приема у рязанского князя. Не понравилось Едигею и то, что мурза Сатай, подскочив к Олегу, начал с ним обниматься, как с закадычным другом.
– Шибко рад тебя видеть, Олег-Иван! – на ломаном русском тараторил Сатай. – Мир твоему дому! Ого, сын твой стал совсем большой! Настоящий батыр! Ох-вах! – Сатай с улыбкой похлопал по плечу миловидного подростка в голубой свитке с золотым оплечьем, формой глаз и изгибом бровей очень похожего на Олега. – Не пора ли невесту подыскивать княжичу? Как мыслишь, Олег-Иван?
Рязанский князь вежливо заметил Сатаю, что тот забыл представить ему своих спутников.
Вскинув руку в широком жесте, Сатай указал Олегу Ивановичу на Едигея и Савалта. Голосом, полным почтения, Сатай назвал их имена и должности, доверенные им ханом Тохтамышем, новым властелином Золотой Орды.
– Хан Тохтамыш? – Олег Иванович изумленно приподнял брови. – Кто такой?.. Почто я не слышал о нем раньше?
Сатай негромко пояснил рязанскому князю, когда и откуда пришел в Сарай хан Тохтамыш. Упомянул Сатай и о родословной Тохтамыша, дающей ему право на владение Золотой Ордой.
Внимая Сатаю, Олег Иванович то и дело покачивал головой, переглядываясь со своими седоусыми боярами, которые тоже не скрывали своего удивления от услышанного.
– А где же Мамай? – по-татарски спросил рязанский князь.
– Мамай бежал в Крым, – ответил Сатай. – Но Тохтамыш настигнет его и там.
– Стало быть, ты теперь служишь Тохтамышу, – сказал Олег Иванович, обращаясь к Сатаю с легкой язвинкой в голосе. Он говорил по-татарски. – С чего же вдруг не люб тебе стал Мамай?
– Мамай – не Чингизид, – промолвил Сатай, глядя то на Олега, то на его бояр. – К тому же Мамай ведет себя, как взбесившийся пес. Он убил Абдуллаха, а потом велел зарезать Мухаммеда-Булака, кои были Чингизидами. После поражения на Куликовом поле Мамай приказал убить шамана Кудаша за то, что тот предрек ему победу над московитами. Это уже не просто убийство, но настоящее кощунство! Мамай просто обезумел, поэтому мне с ним не по пути.
– Ясно, – тем же тоном обронил Олег Иванович. – А коль Мамай одолеет Тохтамыша, что тогда станешь делать, приятель?
– Этого не будет! – уверенно произнес Сатай. – Тохтамыш не по зубам Мамаю!
После того как татарские послы отдохнули с дороги, им было предложено угощение. Столы были накрыты в гриднице, куда пришла вся рязанская знать, желавшая посмотреть и послушать посланцев хана Тохтамыша, отнявшего Сарай у Мамая. Рязанские бояре не скрывали своей радости по поводу разгрома Мамаева войска в Куликовской битве. Рязанцы не могли простить Мамаю недавнего разорения их стольного града.
За пиршественным столом Едигей смог побеседовать с Олегом Ивановичем откровенно и без толмача, благо рязанский
