Коко, однако я разревелась.
– В чем дело? Тебе идут очки, поверь. Твое лицо ничем не испортишь. Так даже оригинальней.
– Да я не поэтому.
– Тогда что?
– Люди уродливы, Бой. Они такие некрасивые, без очков я этого не видела.
Секунду он смотрел на меня, замерев, а потом расхохотался. Кейпел смеялся так, что не выдержала я сама.
– И я тоже урод?
Вообще-то, я вгляделась в лицо любовника с затаенным страхом, вдруг это правда? Но Бой был красив, что в очках, что без.
– Ты нет.
– Слава богу! Значит, их все же можно носить.
Я все равно не любила очки, и носить постоянно стала только в… тьфу ты, чуть не написала «старости», нет, просто позже…
Было их у меня великое множество, даже карманы на своих костюмах я придумала под очки, не одна же я такая слепуха, многие женщины страдают плохим зрением, куда девать очки, не держать же все время в руках. Маленькие кармашки для этого очень удобны.
И в сумочках, сделанных позже по моим задумкам, тоже всегда были кармашки для очков, ключей и помады.
Бальсан сначала терпел нашу с Боем близость, а потом решил поговорить со мной откровенно. Был ли он в меня влюблен? Не думаю, но потерять явно не хотел. Так бывает, когда человек рядом, он вроде и не очень нужен, а когда уходит, вдруг понимаешь, что без него пусто. Это не любовь, не совсем любовь. Бальсан никогда не стал бы поддерживать меня, как Кейпел, и бороться со мной за меня тоже не стал бы. Хотя я ему очень благодарна за поддержку, без нее сгнила бы в Мулене.
– Габриэль, он не женится на тебе.
– А ты?
– Хочешь за меня замуж? Выходи.
– Нет, Этьен, не хочу.
– Кейпел на тебе не женится. Ему нужна жена с именем и положением.
– Посмотрим.
– Это из-за того, что он дал денег на магазин? Мужчина должен обеспечивать женщину деньгами на жизнь, а не на работу.
– Не поэтому, Бальсан. Я его люблю.
Не помню, действительно ли я сказала Этьену, что люблю Боя, но даже если и не сказала, все видно без слов. Важно, что он впервые за много месяцев назвал меня не Коко, а Габриэль и пытался отбить меня у другого, но теперь мне это оказалось не нужным.
– Ты всегда можешь вернуться в Руайо…
Я не вернулась в Руайо, даже когда Боя не стало, не вернулась. Я уже была сама собой, словно вылупившись из скорлупы, но с Бальсаном осталась в хороших отношениях. Он со злости уехал в Аргентину, только жить там не смог, а когда вернулся, привез мне лимоны в мешочках. Это было смешно, потому что лимоны не выдержали долгого пути и испортились. Однако видеть заботу со стороны Бальсана, тем более такую неуклюжую, очень трогательно.
Во время первой войны Руайо заняли немцы, и завод Бальсана перестал существовать. Жаль, там были такие прекрасные пастбища…
Но я уже жила другой жизнью. Переманив к себе на работу опытную шляпную модистку Люсьен, я принялась переодевать головы парижских модниц. Бедная Люсьен!
