чтобы не задеть трубки, идущие в нос.
– Папочка! – отвечает она уже не в силах сдержать слезы.
Дедушка лишь посмеивается.
– Ну и чего ты расплакалась? Я так рад видеть вас обеих.
После этих слов он поворачивается ко мне. Белки его глаз приняли пугающий желтый оттенок, но его улыбка по-прежнему источает энергию. Мы проходим через наше традиционное «Кто же я такой?», что обычно звучало через телефон. Сейчас же я отвечу ему лично: «Ты мой дедушка! А я Кэндис!» Мама рассказывает все про Томми с папой и причинах нашего приезда: говорит, что дочь мечтает стать певицей. Дедушка удивлен услышанным.
– Ого! Прямо, как твоя мама! Ты же знаешь, что твоя мама – лучшая певица на свете?
Мама кажется смущенной.
– Пап, что ты, прекрати!
Он просит.
– Кэндис, милая, спой что-нибудь для дедушки!
Я лишь неловко смеюсь. Не очень-то люблю оказываться в подобном положении, но лучше уж привыкать, раз я решила стать K-pop-трейни. Да и как отказать любимому дедушке? Закрываю глаза и начинаю петь «Into The New World».
У дедушки глаза на мокром месте.
– Ох, как чудесно! И ты даже спела на корейском. Да, талант у тебя в крови. Ты определенно станешь знаменитой, детка. Я уверен.
Дедушка кивает в подтверждение сказанному, пока я благодарственно кланяюсь. Хоть бы людей в SAY было бы так же легко впечатлить.
После бессонной ночи наступил новый день. Мы с мамой обе непривычно тихи. Во время завтрака она поинтересовалась, чего бы мне хотелось на обед, даже предложила приготовить что-нибудь особенное, например сразу несколько любимых блюд или даже сходить в ресторан. Но я лишь отказываюсь, не способная справиться с нервами.
– Что насчет китайской черной лапши? – спрашиваю я.
Мама утвердительно кивает.
Я начинаю складывать одежду в дорожную сумку, но мама достает вещи обратно.
– Аккуратнее, – говорит она. Мне хочется возмутиться, но я вовремя останавливаюсь – совсем скоро я начну тосковать по ней.
– Ой, чуть не забыла! – говорит она и убегает на кухню, откуда чуть позже приносит якква, сложенные в пластиковый пакет с бантиком.
– Так и не смогла уснуть ночью, в конце концов решила провести время с пользой. Вот, твои любимые!
Пакет она кладет на самое дно, под одеждой.
– Думаю, не смогу их есть, – говорю я, вспомнив о словах Имани насчет строгих диет.
Мама лишь отмахивается.
– Просто скажи, что печенья напоминают тебе о доме. Уверена, они войдут в твое положение.
Я вытаскиваю выпечку из сумки и кладу прямиком внутрь гитары – там их никто не найдет.
Мы покидаем апартаменты – я несу гитару, а мама взяла мою сумку. Всю дорогу в метро наши руки крепко скреплены.
Стоило нам выйти со станции Хондэ, я понимаю, что мы оказались в модном районе.
