не смогла бы понять. Он делился с женой всеми своими переживаниями, не укрывая деталей или тайных мыслей. Он ценил её заботу, её умение слушать. Но ей было не понять, что с ним творилось из-за того, что каждый день за ним неотступно следовала смерть, – по той простой причине, что она, слава богу, сама никогда с этим не сталкивалась.
В последнее время консультация у полицейского психолога была стандартной процедурой в Управлении. На неё было необходимо приходить, например, во время расследования особо чудовищного дела об убийстве или если сотрудник сталкивался с каким-либо чрезвычайным происшествием, травмирующим психику. Молодняк с радостью отдавал себя в руки психоаналитиков с ровным маникюром и стрелками на брюках, но не Шефер. Он и представить себе не мог более бестолкового занятия, чем демонстрировать свои рубцы на сердце кому-то, кто никогда первым не открывал дверь с заряженным «хеклером»[12] в руке. Кто никогда не вдыхал смрад смерти и не знал, каково это – мечтать прополоскать рот хлоркой и выскрести ложкой все слизистые оболочки.
Ему нужно сидеть и обсуждать мрачные аспекты своей работы с кем-то, чей кругозор ограничивается пауэрпойнтовскими слайдами о циклах усиления страха и когнитивных техниках самопомощи?
Да ни за что на свете!
Но Элоизе Кальдан и самой доводилось заглядывать в бездну. Именно на краю обрыва Шефер и встретил её в прошлом году, когда убийца, находившаяся в розыске, начала присылать ей письма. Эти письма заставили Элоизу посмотреть реальности в глаза и сказать последнее «прости» своему отцу. Смерть отца явно показала ей, что мир, по сути, так себе местечко, и это осознание легло на неё холодной непробиваемой оболочкой. Она стала циничной и чем-то напоминала Шеферу его самого. Тем не менее была одна вещь, которая всегда стояла между ними: её работа.
Мог ли он положиться на Элоизу в ситуации, когда речь шла о жизни и смерти?
Определённо!
А когда дело касалось работы?
Это уже вопрос…
Шефер откашлялся:
– Прежде чем мы сможем делать официальные заявления, необходимо разобраться в ситуации как следует.
– Разумеется, – кивнула Элоиза. – Правильно ли я понимаю, что наш завтрашний ужин отменяется? – Она слегка улыбнулась.
– Ммм… Давай посмотрим… Конни очень хочет тебя увидеть, так что…
Элоиза обернулась и вновь посмотрела на Герду Бендикс, которая присела на корточки напротив своей дочки и ободряюще говорила что-то, убирая ей волосы за уши.
Элоиза поёжилась.
– Я, эээ… Я спрашиваю об этом не только из-за работы. Мне любопытно, потому что я была с отцом мальчика, когда ему позвонили…
Шефер откинул голову назад, наморщив лоб:
– Ты?
Элоиза кивнула.
Шефер приподнял брови в задумчивости:
– Но… А что с Мартином, разве вы…
Его прервали громкие голоса. Шефер обернулся и увидел,
Heckler & Koch – марка огнестрельного оружия.
