не нашли убедительных объяснений ни одному из этих событий.
Сейчас, по прошествии каких-нибудь пяти лет, Баньян-Корт практически полностью опустел. После того как у нанимателей подходит к концу срок аренды, риелторы не могут найти им замену; другие жильцы и владельцы внезапно распродают свое жилье, а то и просто исчезают бесследно. Здание, еще совсем недавно внушительное, теперь умолкло, одиноким глазом взирая на полуразвалившиеся трущобы вокруг. Тринадцатиэтажный надгробный камень человеку, который по-прежнему отбрасывает такую же черную тень, как и его творение.
Убийство Тобиаса Фелла остается нераскрытым, и вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что в действительности произошло в тот вечер и что увидели эти тринадцать злосчастных гостей.
Первая. Ночная работа
Виолетта Энг.
Баньян-Корт, 114
– Я так вам сочувствую! Наверное, это просто ужасно.
Конечно, мать не переставала предупреждать Виолетту о том, как опасно заговаривать с незнакомцами, но, к сожалению, никто не предупредил их не заговаривать с нею. Она едва сдержала резкий ответ, а старик, сочувственно склонив голову набок, поджал губы, словно разделяя ее боль.
– Мой сын тоже работал по ночам, – продолжал он, не обращая внимания на ее молчание. – Он это ненавидел! Говорил, что совершенно не высыпается. По-моему, это бесчеловечно.
Виолетта росла, погребенная под маниакальным страхом своей матери о ее безопасности, раздавленная сотней страшных рассказов, тонко завуалированных городских легенд о всякой жути, якобы случившейся с какими-то дальними знакомыми. Однако мать никогда даже не упоминала про величайшую опасность, судя по всему, преследующую одну Виолетту: сочувствующих незнакомцах. Сидящий напротив мужчина в годах подался вперед, ожидая ответа.
– Должно быть, это было ужасно, – наконец выдавила Виолетта, стараясь перевести взгляд куда-нибудь в другую сторону, однако за окнами вагона метро простирался непроницаемый мрак. Назидательные рассказы матери всегда начинались одинаково: посмотреть незнакомцу в глаза. Это был ее вариант присказки «жили-были», однако заканчивалось все трупом в кузове грузовика без номеров. Для Виолетты главная опасность встречи взглядами заключалась в том, что человек мог подумать, будто ее интересует его мнение.
– Я где-то читал, что работа в ночную смену отнимает чуть ли не десять лет жизни! – продолжал ее новый знакомый, безудержный в своей заботе о ее благополучии.
– Не у всех, – ответила Виолетта, прибегая к механическим кратким ответам, чем неизменно заканчивался разговор с родственниками, считающими себя обязанными выяснить у нее, как сильно она ненавидит работу в ночную смену. Такое случалось постоянно.
– Чем именно вы занимаетесь? – нисколько не смутившись, продолжал старик.
Виолетта
