В-третьих, устраняя “неугодных”, закрыть для них пути для дальнейшего продвижения, по крайней мере, в определенные социальные области» (Там же, с.409).
Это наблюдение Сорокина о том, что такое «обучение» в обществе, еще понадобится нам впоследствии.
Согласия
Итак, на взгляд социального психолога, совершенно верные по сути наблюдения авторов текста о философии языка используются не в соответствии с явным смыслом высказываний, а в соответствии со смыслом скрытым. Кто этот скрытый смысл принимает, тот входит в число своих, сплоченных неким негласным согласием, например, согласием говорить на одном языке, или на тайном языке, языке, понятном только нашим. То же самое мы наблюдаем в детской психологии, психологии преступных сообществ, а также в психологии этнографических профессиональных, кастовых и тайных обществ. Причем язык этот, как и упомянутый выше «советский язык», имеет несколько уровней сложности. Это, например, использование «терминов» вместо слов, что означает или использование незнакомых обычному читателю иностранных слов, или использование слов родного языка в непривычном для всех значении. Ярчайшим примером этого был язык торговцев-офеней, использовавший грамматический строй русского языка, но заменявший русские слова на слова выдуманные, чтобы скрыть от покупателя торговые тайны. Тут надо уделить особое внимание одной разновидности использования обычных слов в науке. Их можно назвать личными терминами. На вид – это всего лишь самое обычное и привычное использование всем понятных слов. На самом же деле ученый использует их так, как понятно ему самому, не обговаривая это. Первый пример. Очень часто учеными всех стран используется яркое словечко анализ. И все, вроде бы, понимают фразы с этим словом. Но настоящее значение этого слова, как дают словари, – разложение, расчленение. При этом словари добавляют, что в науке анализ стал «методом научного исследования, состоящим в мысленном или фактическом разложении целого на составные части». В итоге слово и его определение как-то странно «трансмутировались» в мозгах людей и превратились в нечто странное. Метод исследования путем отсечения лишнего, разложения на составные части понимается лишь по первому слову – как исследование вообще. Вполне можно встретить даже у больших ученых фразы типа: «Я анализирую Платона!» При этом автор, чаще всего, вовсе и не применяет к сочинениям Платона метод собственно аналитический. Он просто исследует его.
Даже у такого знаменитого и действительно хорошего русского философа А. Ф. Лосева есть анекдотические рассуждения на эту тему. Анекдотические потому, что он в них как раз требует понятийной чистоты при употреблении подобных терминов, а сам не замечает, как «анализ» незаметно пробрался в его мышление:
«Всякий, кто достаточно занимался историей философии или эстетики, должен признать, что в процессе исследования он часто встречался с такими терминами, которые обычно считаются общепонятными и которые без
