застегнул – слишком много мороки. И они оба отправились в группу.
– Скучно, – вздыхал Миша.
–Скучно, – повторял за ним Оливер, лениво помешивая кашу, которая унылой лужей растеклась по тарелке.
Я устал, – жаловался Оливер.
Они оба сели на скамейку и уже хотели дружно поплакать, как Оливер заметил на полу палочку. Самую обыкновенную, деревянную.
Он поднял ее и показал Мише.
Смотри, палочка, – безразлично сказал он.
Дай мне, – попросил Миша.
Оливеру палочка была не очень нужна, но он все равно не хотел ее отдавать. Просто, потому что было скучно. Тогда Миша потянул за другой ее конец. Оливер держал палку крепко, а когда вырвал ее из рук Миши, сгоряча стукнул ей его по голове.
Миша заплакал. Не потому, что ему было больно, а потому, что ему было обидно. И еще обиднее от того, что Оливер засмеялся.
Не смейся, ты меня ударил и не извинился, – пробурчал Миша сквозь слезы.
Прости, – бросил Оливер все еще смеясь. – Но у тебя на голове цветок.
–Что?
–Цветок. У тебя на голове вырос цветок.
Миша побежал посмотреться в зеркало Марии Юрьевны. И…увидел у себя на голове цветок. Самый настоящий цветок.
Он потрогал его руками и тоже начал смеяться.
–Он вырос у тебя на голове, – Оливер уже держался за живот – так сильно он хохотал.
Вдруг уголки мишиного рта опустились вниз, и Миша заплакал.
–У меня цветок на голове, Мария Юрьевна! У меня вырос цветок!
–Очень хорошо, – сказала воспитательница, даже не взглянув на Мишу.
–Отдай мне палку, – разозлился Миша. Схватил палку и тоже стукнул Оливера по голове.
У Оливера тут же вырос на голове белый гриб, и теперь уже Миша упал на пол от смеха.
– Гриб, у тебя гриб!
Оливер и Миша стали бегать по группе под общий хохот. Пока Оливер не наступил на машинку, и не уехал на ней в комод. Гриб отвалился от головы и исчез. Миша остановился, посмотрел на друга, и стал смеяться пуще прежнего. Но Оливеру стало обидно, что его гриба больше нет, и он сорвал цветок у Миши с головы.
– Мой цветооооок, – завопел Миша что было сил.
Тут воспитательница не выдержала, и призвала всех успокоиться. Но Миша и Оливер отвернулись друг от друга и больше не хотели разговаривать. Слишком уж обида была велика. Да и палка куда–то подевалась. Ну и пусть! От нее одни только неприятности!
Гости
Миша не шел, а бежал в гости к Оливеру. Прыг, прыг – мама еле поспевала за ним и все время просила подождать ее. А сделать это было ну совсем невозможно: в руках у Миши был сюрприз для друга, который он только что купил с мамой в магазине. Это была необыкновенной красоты машинка. Самая–самая…Ну после той, что мама купила для него самого. А главное – у нее открывались двери и даже багажник! Машинка была раскрашена разными цветами и это делало ее особенной. Миша достал из кармана свою машинку, еще раз убедился, что его лучше, и убрал ее обратно.
Вот Оливер обрадуется! Миша забежал в подъезд и несколько раз нажал на кнопку вызова лифта. Лифт не ехал. Тогда он нажал еще несколько раз, и несколько раз подпрыгнул на месте – уж очень ему не терпелось вручить сюрприз.
«Мне бы очень понравился такой подарок» – подумал Миша, и нажал на второй, третий, четвертый и пятый этаж – везде, где достал.
Наконец двери открыли.
–Оливер, Оливер, смотри, что я тебе принес!
Миша забежал в квартиру в ботинках, с которых свисали куски грязи, сделал круг по кухне, два по ковру в гостиной, пока мама не поймала его, и не разула сама. Он протянул машинку другу, но тот даже не посмотрел на нее.
–Пойдем, у меня новая железная дорога!
В любой другой день Миша бы обрадовался и с удовольствием побежал бы играть. Но сегодня он расстроился.
Железная дорога, и правда, была восхитительна. Огромное количество локомотивов и вагонов, некоторые из них ездили сами, другие нужно было катать. Был даже один на пульте управления. Но Мише дорога была не в радость. Он обиделся. Вдруг его машинка, которую он принес в подарок, уже не казалась такой великолепной. И колеса у нее были маловаты, и сама она была, скажем, не самой большой.
Миша засунул машинку обратно в карман, и сел в углу комнаты наблюдать за тем, как Оливер играет. Обида внутри него росла.
–Миша, почему ты не играешь в железную дорогу? – спросила мама Оливера.
–Мне
