чашки и лицо ее расплылось в довольной улыбке.
Майк храбро сделал глоток. В чае, несомненно, присутствовала мята и еще какие-то травы, которые он не смог опознать. Запах у чая был приятный, вкус тоже, а жидкость из кувшинчика, возможно, была просто подсластителем.
Старуха, к облегчению Майка, не стала затрагивать в разговоре тему о бутылке, зарытой в саду, она беспечно болтала о том, как изменился город за последние годы.
– Все больше молодых людей приезжает в университет, но город становится все безлюднее. Старые люди умирают, а молодые живут при университете и уезжают, когда заканчивают обучение. Вчера снова были похороны. Сейчас меня приглашают только на похороны, не помню, когда последний раз кто-то звал на свадьбу. Да они теперь и не женятся. Живут вместе, рожают детей, но жениться не хотят. Говорят, что так проще делить имущество.
Майк решил попытать счастья. Ведьма или не ведьма, но старуха, как многие пожилые люди, была болтлива и наверняка знала множество сплетен.
– Миссис …
– Зови меня Сара.
– Сара, вы, наверно, знаете все городские легенды? Вы знаете легенду о волке и девушках?
Сара вздрогнула. Ее звонкий голос завибрировал в тесной кухне.
– Не бойся волка, – строго сказала она, направив длинный палец прямо в грудь Майка, – он все тропинки в лесу знает. Старик все тропинки знает, каждую из них он сам лично протоптал. И все дома в лесу.
Так кто же знает все тропинки – волк или старик? И кто такой старик? И откуда в лесу дома? Поистине, разговаривать с сумасшедшей – нелегкая задача.
– Почему вы сказали «Не бойся волка»?
– Волк спас ребенка. Волк в доме живет, вот в этом, – Сара махнула рукой в сторону дома Майка.
Кажется, соседка стала заговариваться. Майк вздохнул. Похоже, ему придется найти свидетелей, более заслуживающих доверия.
– Волк все тропинки знает, – снова забормотала Сара, – он найдет женщину, найдет во что бы то ни стало…
– Мне пора, – Майк неловко встал из-за стола, – Спасибо за чай.
*
Все еще не разобранный чемодан с открытой крышкой немым упреком стоял посреди комнаты. Но ни сил, ни желания раскладывать вещи у Майка не было.
Он остановился возле дивана и закрыл глаза.
Волк в доме живет… Вот в этом…
Сгоревший дом на поляне и зверь, застывший в напряженном ожидании…
Не бойся волка… Старик все тропинки знает и все дома в лесу…
Неведомым образом, волк с картины снова ожил. Он поджал одну лапу и насторожил уши. Его лимонадные глаза сверкнули. Волк что-то увидел.
Майк стряхнул с себя оцепенение. Кажется, эта картина становится его навязчивой идеей. Или это все потому, что он слишком увлекся преступлением, произошедшим десять лет назад? Да и было ли преступление?
