style="font-size:15px;"> – Спасибо, – Брайер погрузилась в задумчивое молчание на несколько шагов, после чего она сказала: – Я не часто рассказываю о своей работе.
– Очень жаль. Похоже, ты делаешь хорошую работу.
– Хороших проклятий не бывает, – Брайер нахмурила брови. – В этом вся проблема.
– В таком случае, ты делаешь свою работу умело, – Арчер дружелюбно толкнул ее плечом, но девушка не улыбнулась ему в ответ. Он начинал понимать, почему Брайер так тщательно подходила к выбору своих клиентов. Она хотела быть высоконравственным художником проклятий. Как же сложно ей приходилось по жизни! Арчер не был уверен, что проклятия и мораль вообще совместимы. К примеру, даже то проклятие, нацеленное на хозяина трактира, имело негативные последствия для клиентов, а работники заведения в скором времени вообще могли лишиться работы. Брайер поставила перед собой очень трудную задачу.
Они продвигались все дальше в город, и грязные улицы вокруг них оживали. Кругом вились суетливые фермеры и нетерпеливые ремесленники, лоточники и зеваки, а также разные торговцы. Грязерынок получил свое название от тянущегося в городке крытого рынка, расположенного на берегу узкой развилки Сладководной реки. Река была границей между территориями Бардена и Ларка, и некоторые полагали, что расположение развилки делает город частью земель Ларка. К счастью для Арчера и ему подобных, непрекращающиеся споры о юрисдикции не давали властям покоя, делая, таким образом, Грязерынок отличным местом, где можно было пренебрегать законом.
Присущая окончанию лета суета увеличила население города в три раза. Многие приезжие были честными, трудолюбивыми рабочими, которые рассматривали толпу широко открытыми глазами и намеревались влить в себя алкоголя на год вперед, прежде чем вернуться на свои отдаленные от остального мира поля. Мириады отвлекающих факторов Грязерынка делали вновь прибывших сельских жителей легкой мишенью, хотя Арчер не любил красть у тех, у кого особо нечего было красть. В общем и целом, его не мучили угрызения совести, когда дело касалось воровства (это был бы неправильный подход по отношению к карьере вора), однако он предпочитал воровать у богатых людей с нежными руками и тяжелыми кошельками. Они представляли собой более интересные мишени, ведь у них была охрана и полные монет сундуки.
Внезапно Арчер узнал тучного торговца, которого когда-то остановил на дороге за городом. Торговца окружало как минимум шесть вооруженных охранников, пока тот неторопливо направлялся прямо навстречу Арчеру и Брайер. Юноша тут же увел художницу в один из переулков.
– Как ты усыпила бармена в трактире? – спросил он, пока они шли по переулку, где располагалась конюшня, от которой разило навозом. – Неужели он позволил тебе нарисовать ему что-то на руке?
– Я использовала обрывочное проклятие.
– Чего?
– Я их так называю, – пояснила Брайер. – Можно взять и нарисовать проклятие на чем-нибудь вроде кусочка ткани или камня, а потом дотронуться этим предметом до жертвы, чтобы на
