рядом со входом в здание факультета кинематографии, под ивой, которая выглядит такой же корявой, как Гремучая из фильмов о Гарри Поттере. Мне срочно нужно позаниматься медиаправом. Бекка и громкая музыка не помогут, даже если это идеальный рецепт для раздражающих учебных сессий. Но медиаправо имеет потенциал поставить меня на колени и, к сожалению, не дается мне и вполовину так же легко, как остальная часть учебы. Профессор Шогрун безжалостен. Никто, действительно никто из профессоров не ожидает столько от студентов, как он, и уж точно не в первые недели семестра. А Шогрун уже в первый день объявил, что будет периодически давать тесты, и любой, кто наберет недостаточно баллов, вылетит с его курса. Получить сорок баллов по медиаправу для меня очень сложно. Без этого зачета мне не видать диплома. Так что, возможно, мне придется что-то сделать для этого.
Первые лучи солнца показываются из-за гор, возвышающихся за университетом, и превращают небо над кампусом в дикое пересечение оранжевых, синих и красных тонов. Словно художественная академия экспериментировала с цветами.
Медиаправо. Черт. Я отрываю глаза от неба и погружаюсь в пыльный фолиант передо мной. Думаю, этот курс нужен только для того, чтобы свести студентов-кинематографистов с ума, задушив их творчество текстами законов. Шогрун утверждает, что правовая основа индустрии имеет важное значение для успеха кинематографа. Я в этом не уверен.
– Привет, – неуверенный голос рядом со мной обрывает мою и без того слабую концентрацию. Возможно, это просто потому, что я сразу понимаю, кому принадлежит голос, и медиаправо тут же покидает мои мысли.
– Харпер, – я закрываю учебник и кладу его названием вниз. Не знаю почему, но мне не хочется, чтобы она считала меня ботаником. В большинстве случаев меня не волнует, что обо мне думают другие.
– Ты занимаешься? – она смахивает с лица спутанную прядь волос.
Я качаю головой.
– Это просто комикс, не беспокойся, – она выглядит откровенно обеспокоенной. – Я маскирую свою одержимость супергероями фальшивой обложкой книги, чтобы профессор Шогрун думал, будто я серьезно отношусь к его предмету.
Она смеется, и, боже мой, против этого смеха небо совсем ничто.
– DC или Марвел? – она приподнимает бровь, словно правильный ответ – код, чтобы стать членом особого клуба. Клуба, в котором я бы ее никогда не заподозрил.
– Если сомневаешься, всегда Марвел, – говорю я. – Такие старые, как Железный человек, Сорвиголова и Каратель. У них действительно хорошая предыстория.
Эмма и я прочитали всю папину коллекцию вдоль и поперек. У нас было целое десятилетие. Десять лет борьбы, которые Эмма чаще всего проводила в постели. Десять лет борьбы только для того, чтобы в итоге проиграть. «Неправильное настроение. Харпер стоит перед тобой, идиот. Худшее время для того, чтобы погрузиться в темные воспоминания». – Ты разбираешься в комиксах? – я задаю не слишком умный вопрос.
Она
