и строжайшая диета. И конечно, было бы очень желательно, чтобы рядом с нею жил кто-то из близких. Нет, ей вовсе не нужна сиделка, но и оставлять женщину одну, уходя в рейс на полгода – тоже крайне неразумно.
***
Уже неделю тому Митя позвонил своему капитану и предупредил, что больше в рейс с ним не пойдет. Объяснил причину такого решения. Кэп, повздыхав немного, с Митей согласился и назначил ему встречу в Управлении Антарктики, чтобы подписать необходимые бумаги.
Валера спрашивал у друга:
– Ну и куда ты теперь?
– Пока не знаю. Может в «тюлькин флот»? Работа на тех же рыбаках, только вахтовая: два дня в море – два дня дома. Да и суда базируются в получасе езды на трамвае от маминой квартиры.
В управлении Мите объяснили, что в зимнее время весь «тюлькин флот» стоит на приколе. Если Митя хочет перейти на эти судёнышки, то ждать ему конца весны. А там видно будет. Будет место – возьмут, ну а нет – то пусть Митя не обижается.
Митя не собирался ни на кого обижаться, но и ждать «у моря погоды» тоже не планировал. Он не представлял себе работы не в море, но, махнув рукой («да будь, что будет») – написал заявление на увольнение.
Друзья дошли до Горсада, выбрали одну из пустующих в это время года скамеек, присели, достали сигареты. Закурили.
– Эх, Митяй, жалко, что мама Надя расхворалась, – Валера глубоко затянулся: – Даже не представляю, как я теперь буду работать без тебя? Привык к тебе, чертяке, за три года. Хоть бери да и увольняйся следом.
Валера, одним щелчком, отшвырнул докуренную до фильтра сигарету, которая угодила прямиком в урну.
Митя молчал, не зная, что ответить другу. Он и сам не знал, где и как устроится, что уж говорить о том, чтобы что-то советовать Валере.
Друзья продолжали все так же сидеть на скамейке. Словно слегка отвернувшись друг от друга. Словно погруженные каждый в свои мысли. Словно уже немного отдалившиеся.
– Привет Валера! – незаметно подошедший мужчина хлопнул Валеру по плечу, пожал протянутую руку: – Что это вы тут расселись посреди зимы?
– Да какая зима? – усмехнулся Валера.
– Самая настоящая южная зима! Плюс три и зусманяка.
Митя сразу узнал товарища Валеры, к которому они приезжали после той страшной авиакатастрофы. Вася выглядел вполне оправившимся от шока, был румян и доволен жизнью, весел и говорлив:
– Ну как там, в мирУ? Как дела в большом рыболовецком флоте? – засыпал вопросами Вася.
– Как-как. А то ты и сам не знаешь, – не понял вопроса Валера.
– Не знаю, – Вася как-то сник, словно смутился: – Я после той авиакатастрофы, в которой погибло столько наших друзей, не могу на самолётах летать. Собрался было на подмену, дошел до трапа, а на борт самолёта подняться не смог. Плохо мне стало. Да так, сто скорую ребятам вызывать пришлось. Врачи сказали: паническая атака. Дрянь эта ничем, кроме времени, не лечится. Так что пришлось уволиться.
И у Мити и у Валеры в глазах блеснула заинтересованность.
