А может, что-то есть в этом общее? Святая обитель заброшена, и любовь их тоже в полном упадке. Сказать ей об этом не решился. И правильно сделал: такой бы хай Олеся подняла.
После каждой тренировки она к себе домой его тащит, в постель тянет. Он соглашается, из жалости. Кретин. Надо обрубать концы. Помучается девчонка, поплачет, а потом забудет. Молодая она еще, чтобы зацикливаться на несчастной любви. Семнадцать ей всего. Восемнадцать через три месяца стукнет...
– Олеся, – сказал Леон, затягивая паузу.
– Что? – не выдержала она.
– Нам надо расстаться...
– Расстаться? – У нее отвисла челюсть. – Но почему?
– Потому что я люблю другую...
– Так я и знала! Так я и знала!.. Это она, эта сучка Наташа, малолетка чертова...
– Да, ты угадала... Извини, так уж вышло...
– Я тебя ей не отдам! – Ее глаза затуманились, в них мелькнул огонек безумия.
– Я не вещь...
– Но я тебя люблю и жить без тебя не могу...
Ну вот, сопли полезли...
– Поверь, мне очень жаль, что все так получилось...
Леон встал, тяжело вздохнул и направился к выходу из комнаты. Только ничего у него не вышло. Олеся подскочила к нему, схватила за руку. Отцепиться от нее можно было только силой. Но не выламывать же ей руки...
– Если ты уйдешь, я убью себя...
Эта угроза не беспочвенная. А вдруг и на самом деле наложит на себя руки?
– Останься. Прошу тебя... Хотя бы на одну только ночь...
Ладно, на эту ночь он с ней останется. Но это в последний раз.
В постели Олеся буйствовала. Она делала все, чтобы Леон был доволен. Как будто секс – это главное в жизни.
Закончилось все в третьем часу ночи. С чувством исполненного долга Леон повернулся на бок и закрыл глаза. Олеся направилась в ванную. Засыпая, он слышал, как она тихо разговаривает с кем-то по телефону. О чем именно, он не разобрал...
Утром его разбудила Олеся. Она склонилась над ним и ласкала его мужское достоинство. Было так хорошо, что Леон застонал от блаженства. А потом Олеся легла на спину, он забрался на нее и ввел в нее свой инструмент. Она закричала. Как будто ее насилуют. Какой-то новый прикол...
И в это время дверь в ее комнату распахнулась. На пороге стояли ее родители. Они были возмущены, их глаза готовы были выскочить из орбит.
– Что это такое? – прогрохотал отец.
Леон как ошпаренный отскочил от Олеси, схватил простыню, закрыл ею свои чресла. Никогда еще ему не было так стыдно, как сейчас.
– Папа, он изнасиловал меня, – заплакала Олеся, даже не пытаясь скрыть свою наготу.
А вот это удар ниже пояса. Леон похолодел.
– Да я его!
Олесин отец шагнул к нему. Здоровый мужик, в руках сила немалая.
– Папа, не надо... Я на него в милицию пожалуюсь...
В милицию?! Леон с еще большим удивлением посмотрел на Олесю. Вот так номер! Она на него заяву в милицию
