помолчал, расставляя на столе чистую посуду и окидывая рабочее место придирчивым взглядом – не нужно ли еще что прибрать или протереть тряпкой. – Вы, кажется, живете в Набуто?
Александр попытался припомнить, когда говорил Кисё, где остановился, но тот сам пояснил:
– Я на днях видел, как вы покупали сласти в «Судзумэ»[37]. Вряд ли бы вы пошли в кондитерскую в другом районе, так что я предположил, что вы сняли комнату в Набуто или в Нисихама. Набуто – это я наугад сказал.
Александр улыбнулся:
– Вам бы детективом работать.
– Надеюсь, я ничем вас не обидел? Мы могли бы пройтись вместе, если подождете, пока я тут все выключу. Я сам живу в Нисихама, неподалеку от святилища Хатимана.
– Красивое место.
Из кухни вышел господин Фурукава и принялся подметать пол видавшей виды метлой с длинной ручкой. Время от времени он неодобрительно поглядывал на Александра.
– Фурукава-сан, вы закроете заведение? Я бы хотел проводить нашего гостя.
Александру показалось, что Кисё, хоть и годится повару в сыновья, говорит с ним, как со своим ровесником. Фурукава хмуро посмотрел на младшего коллегу:
– Как хотите. Если вам охота болтаться по этакой сырости.
– Рыба живет в воде всю жизнь, Фурукава-сан, и не жалуется, – с едва различимой иронией в голосе сказал Кисё. – А вы сердитесь на обычный дождь.
Повар в ответ на это только презрительно фыркнул и вернулся к своему занятию, больше впустую размахивая метлой и ломая и без того редкие прутья. Кисё с улыбкой покачал головой и выключил свет над своим столом.
Выйдя на улицу, Александр вдохнул полной грудью влажный воздух: с моря тянуло йодистым запахом водорослей, но было несравнимо свежее, чем в ресторанчике. Дождь закончился, и сумерки были наполнены густым холодным туманом: в свете круглых фонарей кружились бесчисленные водяные капли. Японцы бы сказали, что «сумерки обернуты в туман». Александр рассеянно провел пальцами по мокрому гипсовому иглобрюху, стоявшему у входа в ресторан. Скульптура была сделана на манер традиционной фигурки тануки[38]: иглобрюх стоял на хвосте, на голове у него была круглая соломенная шляпа, там, где должна была находиться шея, был повязан красный платок, а одним из плавников он держал бутылку сакэ.
– Хороший вечер для прогулки, Арэкусандору-сан.
Кисё вышел на улицу в теплой темно-синей пуховой куртке из «Юникло» – у Александра сложилось впечатление, что здесь едва ли не вся молодежь носила такие. На его рыжих волосах и смуглом лице уже поблескивали капельки влаги. Он с удовольствием потянулся, наклонился, запрокинув руки за голову, вправо и влево, разминая спину, и сделал несколько глубоких вдохов. Было тихо; где-то прошуршала по асфальту медленно ехавшая машина, и слышно было, как с листьев деревьев и с электропроводов срываются время от времени крупные капли да на пристани поскрипывают
Магазинчик в переводе с японского называется «Воробей» (雀 или スズメ).
狸 или タヌキ – енотовидная собака-оборотень (также в русских переводах можно встретить ошибочные варианты «барсук-оборотень» или «енот-оборотень»). Многочисленные фигурки улыбающихся тануки возле ресторанов и питейных заведений, а также у дверей обычных домов в сельской местности символизируют счастье и благополучие. Считается, что тануки – большие любители выпить, поэтому в лапах они обычно держат бутылочку сакэ и нередко – связку долговых расписок.
