в раковине кого разбудили – иодна лежала лицом вниз рядом со стопкой
газет кровоточила
двенадцать остались на столе пресыщенные
словно распустившись что станется
с грядущими потрясениями почки времени
подкидная доска стать чем-то словно в большом
расцвете
я вспоминаю песню одного негра которая
сдирала всю кожу словно ненависть с
нашего тела, вспоминаю голос в золотой
ржавчине безумный насос где вода была
мягкой как дети и нож воздуха твёрд как
солнце
вспоминаю что день начался, этот день, когда
вчерашнее платье заперто в шкафу,
телефонная книга завалилась под кровать
а карта этого миллионного города не
нужна чтобы снова и снова тщетно
пытаться наладить связь
этот день, который держит беспокойную ночь
в своих руках как сморщенную ягоду,
скомканный диск телефона, ты мне не
нужен больше, эти ноль ноль пять пять
только чтобы услышать какой-то голос а
какой голос, время, без иллюзий
по-проповеднически 1.45.16 «бип» опять
и опять 2–3–4 какой-то «бип» и сон
этот день зажги факел и протяни его ему
который скован растопи его страх который
мой с доверием, подбрось хлеб высоко
вверх, пусть он летит вокруг Земли и
падает как манна на чужих, крылатый хлеб
(сломанные крылья) здесь – не ты ли это да
кричи и насыть нас своим доверием
о видение зёрен, дай им зёрен хлеба хлеба, о
грядущие потрясения удались
пресыщенный хлебом хлебом, обдери с
нас слой за слоем мех, безумные
украшения и книги, я о бумаге, это
сплошное производство бумаги, этот
бесформенный уродливый ребёнок
который кричит всё больше и больше
своими массами столетий – обдери с нас
слой за слоем странствия сознания всё
дальше и дальше но всё более узкими
кругами – обдери с этих стихов всё —
провей их, размели их, мука́, хлеб, доверие
эти стихи – почему я не остановлюсь, ты
стоишь рядом со мной умоляющая улыбка,
не понимаю во всем этом ни бе ни ме – мои
стихи которых никогда не увидишь бе ме —
о европейские времена «бип-бип», пока
поёт негр, улыбки улыбки улыбки
Эти стихи этот день ты останавливаешь
стихи, останавливаешь день, эти стихи
придвигаются поближе, чаячьи крылья, да
это здесь, с кем я говорю – восстал ли ты
уже из пепла мой любимый, я ведь уже
сварила кофе
эти слова что мы произносим, осторожно, ещё
немного золотой ржавчины которая не
теряет
