и жизни-то толком не видел, как уже угодил в мясорубку.
А Дикарю для этого понимания не потребовалось и минуты. А ведь он ненавидел фашизм не меньше самого Луня; после разговоров с ним разведчик понял это очень хорошо. И все же кваз не дал сгинуть глупому молодому простофиле в зубах поганца, отбил его.
Вспоминая об этом эпизоде, Лунь чувствовал жгучий стыд за свое тогдашнее поведение. Он едва не пристрелил не только злосчастного австрийца, но заодно и своего спасителя.
Эта мысль, словно больной зуб, ударила его по событиям прошедшего дня. Как его угораздило упустить из виду Дикаря? Они ведь шли локоть в локоть, всю дорогу. Этот ушлый детина не только каким-то чудом умудрился вытащить его и других сидельцев из страшного плена местной банды отморозков. Он, судя по оговоркам, прихлопнул их главаря и организовал нападение на базу Чертей, чтобы они могли осуществить свой побег. А Лунь за ним не уследил. После близкого взрыва из-за легкой контузии он не сразу понял, что крестного больше нет рядом с ним. Ум за разум зашел, не иначе. А ведь он мог бы еще тогда вернуться, вытащить своего спасителя. Если бы вовремя спохватился. Чувство вины грызло, как оголодавший пес грызет кость.
Разведчик вновь, уже в который раз за сегодня, тоскливо вздохнул, по старой привычке недовольно топорща отросшие усы.
Крутя в голове безрадостные мысли, Лунь сидел на площадке на носу «вахтовки» и глядел то на убегающие под колеса шпалы, то на мелькающие слева и справа от путей кусты и деревья. Впрочем, он не забывал и о своих обязанностях и без устали выискивал новые угрозы. Место, в котором он очутился, оказалось на диво кровожадным – стоило зазеваться и тебя тут же сожрут, это он понял быстро. Так что сейчас лучше ушами не хлопать, а сосредоточиться на округе. На шум двигателя и перестук колес вполне могли сбежаться прочие «местные жители». Впрочем, если верить словам пленного ренегата – водителя локомотива, муры старательно чистили окрестности, шансы нарваться здесь на серьезного мутанта были минимальными. Однако, «минимальные» вовсе не означает «нулевые», что только что успешно подтвердил оставшийся за спиной раненый лотерейщик.
Денек выдался на редкость изматывающий, но битый жизнью сибиряк не позволял себе размякнуть. Ведь угроза преследования со стороны муров тоже никуда не делась. А по своему опыту он знал – неприятности приходят, стоит тебе расслабиться. Его жилистое тело, изношенное долгими годами жизни лесного бобыля и двумя войнами, корежило от усталости, но застарелые привычки делали свое дело: внимательный прищуренный взгляд выцветших серых глаз скользил по местности, автоматически отмечая в памяти всякие детали и приметки.
Вскоре после того, как они обнаружили потерю кваза, им таки повезло наткнуться на выход с базы, о котором толковал с Дикарем Буран. До спасительного ангара оставалось проскочить сто саженей открытого пространства.
Дальше был рывок по железнодорожным
