Тито и товарищи. Йоже Пирьевец

      На конференции поддержали интерпретацию войны, данную Коминтерном: она является столкновением между двумя империалистическими блоками, и обязались бороться «за трудящиеся массы путем организации Народного фронта снизу»[332]. В соответствии с этой линией Броз, которого вновь избранное Политбюро утвердило генеральным секретарем, в своем вступительном слове осудил «псевдодемократию английских и французских империалистов». Он подчеркнул, «что пожар войны распространяется, что фашистские силы уничтожают независимость одного государства за другим, и что опасность всё больше непосредственно угрожает и Югославии». В завершение конференции он заявил, что необходимо готовиться к немецкой и итальянской агрессии: «Товарищи, наступает решающий момент. Теперь вперед, в последний бой. Следующую конференцию мы должны провести в стране, освобожденной от иностранцев и капиталистов!»[333] Историки так впоследствии цитировали его слова. Но это не соответствовало действительности. Он сказал другое – что нужно использовать современный кризис для осуществления революции: «В противовес перспективе, за которую борется империалистическая буржуазия, а именно, закончить войну новым империалистическим “миром”, основанным на новом переделе мира и еще большем угнетении порабощенных народов, рабочему классу в союзе с трудовым крестьянством открывается перспектива революционного свержения империализма, перспектива новых побед социализма и ликвидации причин империалистических войн»[334].

      КПЮ после конференции стала «монолитной» организацией сталинского типа; в разнообразии идеологических течений она видела худшее из зол: фракционность. Кроме того, основная масса лишь формально избирала высшие органы, на деле же генеральный секретарь назначал ЦК, а тот уже формировал остальные партийные структуры[335]. 29 членов ЦК и семь членов Политбюро были утверждены на основе заранее подготовленного списка, причем ради конспирации их не называли по имени и фамилии, не упоминали их псевдонимов, а просто бегло описали. Поэтому впоследствии было трудно определить, кто действительно вошел в состав этих органов[336]. Большинство из них были молодыми людьми от двадцати до тридцати лет. Что касается Тито – не было никаких сомнений в том, что именно он должен занять место генерального секретаря, ведь его поддержала Москва. На этом фундаменте сложилась хорошо организованная и подчиненная жесткой дисциплине партийная структура, которую один британский дипломат справедливо назвал похожей на иезуитскую. Сам не зная того, он повторил мысль Джиласа о коллективе, объединенном товариществом, любовью и экзальтацией, характерной для новообразованных религиозных сект[337]. «Такой нелегальной партии, как наша, не было никогда, – утверждал Эдвард Кардель. – <…> Мы научились доверять друг другу; ты научился доверять человеку, который был в тюрьме, ты знал, что он не предаст тебя, и на этом строились доверие

Скачать книгу