Финляндию под свой контроль. Вскоре вопрос о Карелии стал важной частью российско-финляндского диалога и противостояния, сначала в культурно-просветительской и религиозной, а затем, после обретения Финляндией независимости, и в политической, дипломатической и военной сферах.
В силу своего приграничного положения, значительного нерусского населения и статуса оспариваемой территории Советская Карелия занимала особое положение в советской внешней и внутренней политике 1920-1930-х гг. Во многих отношениях она не была типичным советским регионом, долгое время оставаясь социально, этнически и культурно разнородным пространством, периферией, руководство которой, состоявшее из финских политэмигрантов, пыталось сопротивляться диктату центра и вести с ним диалог. Впрочем, в СССР, представлявшем собой мозаику национальностей, культур, местных институтов и элит и пр., вряд ли был хотя бы один «типичный» регион, поэтому исследование карельской специфики помогает лучше понять всю советскую историю этого бурного и трудного периода.
Многие проблемы, связанные с пребыванием североамериканских финнов в Карелии, не получили достаточного освещения в современной российской и западной историографии. До сих пор дискуссионными или не до конца выясненными остаются вопросы о причинах массового переезда финнов из США и Канады в СССР, о численном и социальном составе иммигрантов, масштабах реэмиграции, вкладе переселенцев в развитие экономики и национальной культуры Карелии. Недостаточно исследованы и вопросы о взаимоотношениях с местным населением, о степени культурного воздействия иммигрантов на окружающих, об их восприятии советской действительности и о масштабах репрессий среди американских финнов.
Обобщающие труды по теме практически отсутствуют, исключением является лишь исследование финского историка Рейно Керо, вышедшее в 1983 г., но до сих пор не потерявшее своей актуальности[6]. Эта работа представляет собой блестящий анализ причин и организации иммиграции, особенно ее североамериканскую перспективу, однако у автора не было возможности работать с советскими архивами, поэтому жизнь переселенцев в самой Карелии описана достаточно поверхностно.
До 1970-х гг. о феномене «Карельской лихорадки» практически вообще не вспоминали. В одной из своих ранних работ Керо объяснял это тем, что в период холодной войны существовал ряд сложных проблем, препятствующих тщательному изучению жизни иммигрантов в СССР. Одной из главных причин являлось отсутствие доступа для западных исследователей к советским архивам. Еще одной проблемой, по мнению Керо, было то, что американские исследователи долго не решались уделять научное внимание столь деликатной проблеме. Реэмиграция финнов из Америки была проявлением серьезных социальных и политических противоречий между финнами и американцами, и для исследователей той и другой страны достаточно тяжело было рассматривать данный вопрос непредвзято[7]. Существующую
