глядя вслед удачливому рыбаку, но он лишь скользил по чужим лицам безразличным взглядом.
Его мучала совсем другая мысль, далёкая от гордости и тщеславия – куда деть сокровище из морских глубин? Нонна Михайловна ещё вчера была более чем довольна и четырьмя селёдками, а сегодня в садке трепыхалась целая дюжина, да ещё окуньки – тех попалось десятка полтора.
Пока что место для садка нашлось только на террасе, под плотной занавесью виноградной лозы. Едва только кофе поднял ароматную пенку под самый край турки, в дверях появилась хозяйка.
– Утро доброе! – громко сказала она, зевая во весь рот. – Что у тебя тут за звуки? Не пойму, собака, что ли, где-то чавкает?
– Это рыба, Нонна Михайловна, – тихо ответил Эмиль. – Вон та.
– А батюшки! – воскликнула хозяйка, увидев садок. – Это куда ж теперь? Ну, ты даёшь! Хоть на базар иди и торгуй. Её-Богу, окуни-то дорогие, за них нормально можно брать. Селёдки вроде как дешевле, да вот только у нас они в свежем виде страшный дефицит, тоже можно крутить под небеса.
– Разве кто купит, – пробормотал Эмиль. – Только простою как дурак на солнцепёке. Я не умею торговать. А если сразу не продам, то испортится рыба. Чёрт знает, что делать.
– Да вот и я не умею. Раз пробовала клубнику с огорода продавать, так она к обеду раскисла вся, а взяли-то меньше половины. Что ж делать-то? Ну, пока живая, всё одно пусть треплется. Но к обеду надо реализовать. Хоть куда, хоть обратно в море.
Эмиль вздохнул и поставил пустую чашку в раковину. Надо идти в хинкальную. Если кого и спрашивать о продуктах, то только повара.
Тариэл приветствовал Эмиля с неизменной радостной улыбкой. Посетители ещё не собирались завтракать, и разговору никто не мешал.
– Что, кацо, сегодня как обычно?
– Если можно, то половину порции, – вздохнул Эмиль.
– Вах! Что случилось?
– Я все деньги потратил на снасти, так что теперь на диете.
– А ты сегодня ловил рыбу?
– Да, будь она неладна, – махнул рукой Эмиль. – Не знаю, куда теперь деть.
– Много?
– Достаточно, чтобы заставить нервничать Нонну Михайловну. Нет, правда, хоть обратно отпускай.
– Эй, подожди, не унывай! У меня есть приятель, тоже повар, душевный человек такой, вот он открывает кафешку на набережной. Ну, как открывает, считай, открыл уже. Закуски там, пиво-шмиво, все дела. Сейчас я дам тебе его телефон, позвонишь, скажешь, что от Тариэла. Он знает. Его, если что, Соломон зовут. Сдаётся мне, вот он-то очень будет рад твоей рыбе, потому что в нашем городке это, как бы тебе сказать, редкость. Так что деньги деньгами, а хинкали надо есть полными порциями.
Тариэл подмигнул и скрылся в глубине кухни. Эмиль некоторое время смотрел на бумажку с номером, не решаясь набрать.
Голос у Соломона оказался молодым и веселым, и вообще этот человек показался Эмилю ровесником
