почесал щетинистый подбородок и улыбнулся. – Коньяк – это хорошо. У местных дикарей такое отвратительное пойло…
– Что будет, когда мы улетим отсюда? – спросил Тайлер.
Милли пожала плечами.
– Устроимся на работу и будем жалеть себя, – она улыбнулась.
– Я имею в виду, что будет между тобой и Бартоном? – Тайлер покосился на остывающий обед друга, который приготовила Милли.
– Ничего не будет, – тихо сказала она. – Наш брак был ошибкой, и я благодарна этой планете, что она показала нам это раньше, чем мы решились заводить детей и проживать свои жизни ненавидя друг друга.
Туземец выбрался из ее хижины и как-то по-щенячьи преданно потерся щекой о ее руку.
– Я знаю, – сказала ему Милли. – Знаю.
Туземец улыбнулся. Милли протянула ему кулек с едой.
– На вот, иди, накорми своих детей, – сказала она.
Туземец недоверчиво смотрел на кулек.
– Это твое, – Милли взяла его руку. – Твое.
Она недовольно посмотрела на Тайлера.
– Скажи ему!
Тайлер щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание туземца, и заговорил на местном наречии. Дикарь благодарственно закивал, снова потерся щекой о руку Милли, взял кулек с едой и ушел.
– Ты так заботишься о нем… – сказал Тайлер.
– Я знаю, – сказала Милли, провожая туземца взглядом. – Если бы Бартон был хоть немного похож в своей благодарности на этих людей, то, может быть, у нас и получилось что-то, а так…
Они замолчали, доедая остывающий обед.
– Не могу воспринимать их как одних из нас, – признался Тайлер, вытирая сальные руки грязным полотенцем.
– Они как дети, – сказала Милли. – Такие же чистые и такие же наивные.
– Поэтому и не могу.
– А мне, наоборот, нравится, – Милли прикрыла глаза. – Ничего противоестественного. Понимаешь? Никакой ненависти. Никакой злобы.
– Мне почему-то именно этого и не хватает.
– Вам, мужикам, всегда этого не хватает! – Милли грустно рассмеялась и начала мыть посуду.
Бартон срыгнул и повалился на кровать. Боль исказила его лицо.
– Сколько он выпил? – спросила Кит мужа.
Милт показал на пустую бутылку. Тело Бартона сжалось, забилось в агонии.
– Может, сделаешь что-нибудь?!
– Что?
– Откуда я знаю?! Ты же доктор, не я! – Кит махнула рукой и вышла из комнаты.
Милт достал саквояж, сделал Бартону инъекцию анальгетика.
– Ты всего лишь крыса, – сказал он ему. – Крыса в моей лаборатории.
Милт позвал жену и велел ей раздеть Бартона.
– И не подумаю!
– Ты хочешь, чтобы наша постель провоняла его грязной одеждой?
– Почему бы и нет?
– Значит, ты такая же свинья, как и он.
– Может
