Живут просто, небогато. Зато как нас накормила: суп какой-то их национальный, красный такой, густой.
– Мы свинину только не едим, нам нельзя… – предупредил её перед пищей старший.
– Да он вообще без мяса, у нас сейчас пост.
Поели, вкусно очень, сытно. День пролетел незаметно. Совершать намаз нам пришлось, правда, прям там, во дворе. Но она хоть и христианка, говорит: “Всё понимаю, ничего страшного!” К нашему хозяину после такого обращения и возвращаться не хотелось, как на каторгу. Вот как бывает: страна одна, люди, можно сказать, соседи, а разные, как небо и земля. Хотя, наверно, и у нас также. Везде есть люди хорошие и не очень.
Дни сменялись неделями, пролетая мимо серо и однообразно. Приближалось лето.
– Ах ты бездельник! Кто ж так кирпичи ложет, вон всё вытекает мимо! – вот и приехал наш работодатель драгоценный. Орёт на меня матом, что, впрочем, не впервые. Так бывает часто, когда он не вдухе. Я молчу и смотрю в сторону. Со стройки мне хорошо видно дом Антонины Степановны. Вот в него входит молодая стройная девушка в светлом платье. У неё каштановые густые волосы, распущенные до поясницы. Они блестят на солнце, словно шёлк, и мерно колышатся из стороны в сторону. На душе стало как-то необычайно тихо и радостно. Наверно, это Кристина, внучка нашей уважаемой знакомой женщины. Антонина Степановна много про неё рассказывала. Учится в городе на учительницу, иногда приезжает в гости… Девушка исчезла за дверью. И мне показалось, что солнце как-то стало меньше греть и светить.
– Ты что, меня совсем не слушаешь?! Я что, для тебя пустое место, баран?!
– Нет, извините меня, такого больше не повторится… – очнулся я и спокойно ответил начальнику.
– Ещё бы! Иначе быстро вылетишь к себе на родину, пасти овец! Или чем вы там обычно занимаетесь…
Я проглотил комок в горле. Помоги мне Аллах всё это выдержать достойно!
– А вы что рты пораскрывали и пялитесь?! Вас всех это тоже касается, ускоглазые!
Ну и козёл ты, конечно…. Раз разбогател, так все остальные для тебя грязь из под ногтей? А честным ли ты трудом всё это заработал? Хотя нельзя осуждать, прости меня, Всевышний!
Из дома напротив вышла та же молодая девушка. Теперь она была в джинсах и длинной майке. У неё были красивые стройные ноги… Нельзя, Алик, не смотри на ноги чужой женщины, а то попадёшь в ад… Как же сложно русским мужчинам не искуситься!
Девушка прошла по двору, по новой дорожке в сарай, и через несколько минут вывезла оттуда большой железный велосипед. Вывезла из двора, облокотила об забор и закрыла калитку. Она посмотрела в нашу сторону. Наконец-то стало видно её лицо.
– Добрый день! – поздоровалась она и улыбнулась. И, кажется, на секунду посмотрела на меня. Обычного, смуглогого, узкоглазого узбека в грязных джинсах и замызганной рубашке. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Нужно ответить что-то доброе, но голос,
