скандалами и сенсациями из разряда светской хроники. В 2002 г. вся Дания широко и торжественно отмечала 30-летие царствования продолжательницы Глюксбургской династии, тесно связанной в прошлом с домом Романовых.
В середине июня 2003 г. Маргрете II намерена посетить Россию с государственным визитом и принять участие в мероприятиях по случаю празднования 300-летия Санкт-Петербурга. Этот визит связан с исторической и благородной миссией умиротворения. Недавно из Москвы в Копенгаген поступило официальное предложение о перезахоронении в императорской усыпальнице Петропавловского собора в Санкт-Петербурге останков датской принцессы Дагмар – матери Николая II, императрицы Марии Федоровны. Она вступила на престол вместе с мужем Александром III в 1881 г., после того как провела 15 лет в России в качестве великой княгини. После революции Мария Федоровна возвратилась в Данию, где и почила в 1928 г., а ее останки покоятся в королевской усыпальнице в соборе в Роскилле. В завещании она попросила похоронить ее в России, когда «наступят подходящие времена». Видимо, эта пора наступила.
Бунтарки и подвижницы
Морозова Феодосия Прокопьевна
(род. в 1632 г. – ум. в 1675 г.)
Русская боярыня-староверка, ставшая символом раскольнического движения.
«Лепота лица твоего сияла, яко древле во Израили святые вдовы Июдифы, победившия Навходоносорова князя Олеферна… Глаголы же уст твоих, яко камение драгое, удивительны перед Богом и человеки бываху. Персты же рук твоих тонкокостны и действенны… Очи же твои молниеносны, держатся от суеты мира, токмо на нищия и убогая призирают». Вот уже который раз вчитывался в старинный текст В. И. Суриков. Это был психологически тонкий литературный портрет боярыни Морозовой, созданный протопопом Аввакумом. Картина о временах церковного раскола полностью готова. Нет только лица мученицы за веру. Художник чувствовал, что лик ее должен обладать такой мощью, чтобы не затеряться в толпе зевак – сочувствующих, безразличных, ненавидящих. Неистовость духа и отречение от всего земного нашел Суриков в профиле молодой монастырской начетчицы. Так никому не ведомый образ боярыни приобрел конкретную внешность. Упорство веры, жестокий удел мученичества превратил лицо молодой женщины в горящий лик фанатички-старухи. Глаза пламенеют, как угли, рука двуперстным крестом то ли осеняет, то ли проклинает толпу, и сама она – словно «черная ворона на снегу». Так, благодаря живописи, боярыня Морозова, память о которой в народе перешагнула века, получила памятник, достойный ее преданности вере.
Происходила Феодосия из знатного рода Соковниковых. Жила в холе и достатке. Была хороша собой, так что в девках не засиделась. В 17 лет ее отдали замуж за богатого бездетного вдовца Глеба Ивановича Морозова, чей род по знатности не уступал царскому. Его брат, Борис Морозов, был воспитателем, свояком и ближайшим советником царя, да и Глеб занимал видное место при дворе.
