вежливо приподняв шляпу над головой, прошёл к дальнему окну, присел за свободный колченогий столик и внимательно огляделся по сторонам.
Кабачок (pulperia – по местному), в который он, покинув гостиницу, заглянул, назывался – «La Golondrina blanka»[3] и являлся – по словам гостиничного портье – старейшим в городе заведением общественного питания.
«Однозначно – непростое и странное местечко», – отметил Максим. – «Наполненное – до самых краёв – некой загадочной, непонятной и однозначно-тревожной аурой. Редкие овальные окошки, затянутые полупрозрачными пластинами слюды (для пущих понтов?), таинственный полусумрак, толстые свечи на грубых столах, массивные топоры и мечи, беспорядочно развешанные по стенам. Над холодным оружием разместились головы диких кабанов, благородных оленей, медведей и ещё каких-то незнакомых мне клыкастых существ – злобных, свирепых и крайне несимпатичных. Приоткрытые пасти лохматых голов плотоядно скалятся в многообещающих плотоядных оскалах, а стеклянные глаза блестят откровенно недобро и заинтересованно…. Классические декорации к телевизионному сериалу про мрачное и гнилое Средневековье, короче говоря. Мракобесие и вселенская тоска, намекающая на кровавые ужасы, долгую мучительную смерть и медленное сумасшествие…. Что же касается остальных посетителей данного заведения. Есть, конечно, и внешне нормальные люди. Но встречаются и ярко-выраженные карнавальные фанаты, уже облачившиеся в заранее приготовленные костюмы-наряды. Смуглые и низкорослые личности, похожие своими узкоглазыми физиономиями на японцев (но только с собачьими ушами и приплюснутыми чёрными кожаными носами), шумно пируют за соседним квадратным столом. Около тёмно-серой обшарпанной стены о чём-то жарко спорит парочка бородатых гномов – в железных кольчугах, с бронзовыми шлемами на головах. У барной стойки – на высоких стульях – расположились ещё какие-то, невиданные досель, мрачные, смурные и печальные…».
А на низеньком овальном подиуме молоденькая особа – тоненькая и стройная, в облегающем цветастом платье и с ярко-бирюзовой маской на лице – небрежно касаясь длинными пальчиками чёрно-белых клавиш рояля, самозабвенно выводила:
И никого со мной в ночи.
Кругом – лишь сизый дым…
И в Мире больше нет причин
Остаться молодым…
– Извините, уважаемый сеньор, но меню у нас нет, – сообщил подошедший к его столику смуглолицый официант средних лет. – Все ещё вчера разобрали – на сувениры. Туристы, посещающие наш знаменитый карнавал, они такие…. Могу предложить вам следующее. На закуску – рагу из двухсуточных виноградных улиток, крабового мяса и авокадо. В качестве основных блюд – тушёную баранину, приготовленную в соусе из прокисших плодов хлебного дерева, и жареную барракуду с бататом[4]. На десерт – тропические фрукты и молодое апельсиновое вино. Ну, и конечно, пшеничный хлеб утренней выпечки, деревенское масло, сыры в ассортименте и кофе.
– Всего несите, – велел Макс. – Апельсиновое вино? Литрового кувшина, на мой вкус, будет вполне достаточно…
Он
«La Golondrina blanka» (исп.) – «Белая ласточка».
Батат – сладкий картофель, широко распространён в предгорьях Анд и Кордильер.
