Вдоволь смотрел на сине-зелено-желтых попугаев, чирикающих в клетках, ослепительно белых хомячков, красных, черных и золотистых рыбок в аквариумах… Ну и ну, как быстро дошел до своего дома! Мороз пробирал до костей, так как одет был неважно. Он был сам не свой. Ворча что-то под нос, поднялся по ступенькам (будь проклят этот пятый этаж;) и постучался в свою дверь. Он много об этом думал: если хоть что-то в этом мире ему принадлежит, то эта дверь из их числа.
Хоть бы сегодня Зейнаб не молчала. Как-никак ведь праздник… Нашла время дуться. Как будто рухнул мир и она осталась под завалами…
Попробуй после этого съесть что-нибудь. Оттолкнул тарелку с макаронами, вышел на балкон и закурил сигарету. Оба кролика съежились в углу. Он на них прикрикнул:
– Вы тоже хороши! Вечно сидите на одном месте. Не хотите шевелиться.
Один был белым, другой серым. Наверно, им было холодно, вот и съежились. Ему очень нравилось наблюдать за ними. Особое удовольствие получал, когда они, прошмыгнув через открытую дверь балкона, взбирались на кресло…
Сразу после того, как выкурит сигарету, пойдет листать тетради с воспоминаниями, заново проживет те редкие счастливые дни, что были в жизни…
Порой он забывает настоящее и живет лишь прошлым: мечты и чаяния снова заполняют его сердце, как поток. Серый мир снова становится ярким. И в этой ослепительной пестроте красок его счастье радостно ему улыбается… Он видит: между ними лишь пядь расстояния…
Может, самая крохотная, всего на 10–15 домов, деревня, приютившаяся на склоне гор, а может, самая большая во всем мире… Родное дыхание матери доносится до его лица, грубые руки отца треплют ему волосы. Он спускается к берегу реки по росистой тропинке, сплетает разноцветный венок из цветов, завороженно созерцает восход солнца. Становится гостем скал и туманных гор, ежевичных кустов и ореховых лесов, кричит изо всех сил, и голос его слышит весь мир:
– Как красиво!!!
И странно, что и дыхание матери, и руки отца, и эта росистая тропинка, и журчащая река с улыбающимся солнцем – всё, всё, всё принадлежит ему. Ему одному…
Возможно ли навеки остаться в своем прошлом, никогда не возвращаться в настоящее?… Вдруг он вскочил как ошалелый:
– Зейнаб, где одна из тетрадей?!
– Эльчин взял поиграться, – спокойно отреагировала жена на этот рёв.
Он окликнул с балкона сына, но ответа не получил. Когда увидел тетрадь с желтой обложкой в руках у одного из соседских мальчишек, его будто током ударило. Беспокойно рванулся во двор прямо в домашних тапочках.
Дети вырывали листы тетради, мастерили из них кораблики и запускали в большую лужу на детской площадке, образовавшуюся после дождя. Один из них – мальчишка с недостающими передними зубами, в чьих больших глазах играла хитреца, едва завидев Эйюба, бежавшего на них с ревом «Верните мою тетрадь!», закричал «Полундра!». И все кинулись врассыпную. Если бы Эйюб не поскользнулся и не упал, кто знает, сколько еще он бегал бы за сорванцами.
– Ладно, придешь
