е. И если прислушаться, то можно узнать много интересного…» – Базиль сидел в задумчивости на крылечке дровяного сарая.
Он прислонился спиной к нагретой за день солнцем двери и вытянул перед собой скрещённые в щиколотках ноги, обутые в высокие сапоги. Его веки были прикрыты и, если бы кто-то увидел его, то мог бы подумать, будто Кот спит. Но это было не так. Тонкие кисти рук сложены на животе, пальцы чуть подрагивают, словно пытаются поймать, что-то ускользающее от слуха Хранителя. Эти нервные пальцы, единственное, что выдает напряженность, с которой Базиль впитывает, окружающую его тишину. Он не пропускает ничего из неспешной беседы двух миров, равновесие между которыми он дал клятву беречь. Ведь он Хранитель всего сущего в них обоих. В том мире, что зовется Реальностью или Явью он кот. Рыжий, пушистый и довольно упитанный. А в другом, что по сути является Изнанкой Реальности, он парень. Тоже рыжий, с такими же кошачьими глазами и повадками. На вид ему лет семнадцать, не больше. Он строен и ловок, и одет в старомодный длиннополый сюртук. Хотя почему старомодный? Современные подростки такой прикид называют мантией, и носить его считается особым шиком.
Летний ветерок шевельнул прядь волос на лбу Базиля. Он принёс звук моторной лодки с реки, отголоски разговоров и заливистого детского смеха. Это Лёшка и Никита радуются большому улову. Дедушка и ребята с рыбалки на озере Широком вернулись. «Значит и мне пора!» – подумал Базиль, потягиваясь. Ещё раз оглядел по-хозяйски двор и вынырнул из Изнанки.
Реальность
.
Улов и правда был хорош. Водники Широкого дружили с нашими Чернушкинскими и никогда не скупились на подношения, а потому в ведёрке плескались несколько довольно крупных лещей, пара карасей и даже небольшая щучка сантиметров тридцати в длину. Эту красотку поймал Кит, и теперь он активно рекламировал мне свой трофей.
Я выразил одобрение, удивление, восхищение всеми доступными кошкам средствами. То есть навострил уши, заглянул в ведро, потрогал его лапой, пофыркал и отскочил, когда щука плеснула на меня водой. Потом потерся о ноги хозяев и принялся умываться.
Я, конечно, мог просто сказать, что рад и поздравить его с удачной рыбалкой. И Никита бы понял меня, как, впрочем, и Лёшка. Но это был наш секрет.
Вот уже две недели прошло с того дня, как ребята попались в ловушку Бабы-Яги. Мне тогда удалось в одиночку выручить их из беды. Но чары ведьмы изменили что-то в их восприятии мира. С того дня они видят и слышат меня в любом обличии. По началу это очень мешало мне. Да и им тоже.
Вот представьте себе. Выхожу я на обход в Изнанку. Иду себе серьезный такой, строгий. Я же начальник и привык соблюдать субординацию. И вдруг из-за угла выскакивают эти двое и кричат во всё горло: «Привет, Базиль! Ты куда? В лес?»
Мало того, что они шумят, так Никита ещё и обниматься со мной бежит! И ведь обнимает! Вот только сам-то он в Реальном мире, а я в Изнанке нахожусь, меня другим людям не видно. Да, что там людям, меня вообще никому не видно, кроме них двоих. Вот и стоит малой посреди двора с пустотой в обнимку, раскачивается, а то ещё и повиснет на мне. Я только и успевал Марии Дмитриевне глаза отводить. На Трезора и прочую хозяйскую живность уже сил не тратил, пускай себе пугаются. Овинник меня за эти фокусы уж и так, и эдак распекал, грозился вовсе работу бросить, потому что сил у него курятник наш в чувство приводить не осталось.
Так бы может и ушёл, если бы однажды Кит меня в дедушкиной комнате не застал. Запрыгнул сзади мне на плечи и висит. Я давай крутился, чтоб его снять. Вдруг чую, он ручонки разжал и на пол мешком бухнулся. Поворачиваюсь к нему, а он глазищи вытаращил на меня и пальцем в зеркало тычет. Видно, увидел себя со стороны. Ну, то есть себя без меня. Хотя тут тоже странность… Я-то себя в Изнанке в зеркале прекрасно вижу, а ребята нет. Сколько не пытался разобраться в этой аномалии, так ничего ни в одной книжке ничего и не вычитал. Даже отчет начальству отправил с просьбой помочь, устранить это безобразие, но пока ответа не получил. Вот и кручусь как уж на сковородке.
Эх, да что там говорить! Сложно мне теперь. Но и интересно, конечно.
Вечерами я теперь не с дедушкой у телевизора сижу, а с ребятами на их половине чердака играю. Они мне про свою жизнь городскую рассказывают, гаджетами пользоваться учат. А я их аккуратно с Изнанкой знакомлю, уму разуму учу, чтоб опять в беду не попали. Вот и сейчас выпьем чаю с молоком и пойдём наверх.
Мария Дмитриевна ждала нас на крыльце.
– Ну что, добытчики, будет у нас завтра уха? – спросила она, заглядывая в ведёрко.
– Будет, бабушка, если сварится, – ответил Лёшка.
– Что ж не сварить, когда рыба есть.
Бабушка потрепала его отросшие за месяц волосы и забрала ведро. Рыбаки отправились мыться, а мы с бабой Маней пошли в кухню.
Чайник на плите вовсю кипел. Посреди стола красовалось блюдо с плюшками, а вокруг него расположились
