надо немедленно послать верховых с донесением эмиру Челбиру. Сами мы когда еще доберемся до столицы Биляра. По Адылу вверх по течению от Саксина до Булгара более сорока дней пути. А до этого Саксина еще дойти надо… Короче, выделите из каждого экипажа по одному человеку, вооружите их. Коней купите на базаре. Только по приезде в Булгар все вернуть мне! Старшим отряда поедет… – тут Мамут призадумался, – Сидимер.
– И я! Отец, я тоже поеду с ними, – горячо вызвалась Аюна.
Как ни странно, Мамут возражать не стал, прикинув что-то в уме, коротко сказал:
– Ладно, езжай. Путь долгий, можете встретиться и с кыпчаками, и с руссами, и с мокшей, и с буртасами, и с эрзей. Да мало ли кто проживает на этих просторах! Толмач, хоть какой-никакой, отряду точно может пригодиться.
Тут к Мамуту неожиданно обратился главный шпикер Хайбул – шустрый, стройный, кучерявый мужчина выше среднего роста. Он не был особо ни широкоплечим, ни плотным. И все же в нем угадывалась некая сила, которую обычно тонко чувствуют женщины.
– Хозяин, включи в отряд меня! Мне очень надо как можно быстрее попасть домой, – попросил шкипер и провел ребром ладони по кадыку: – Вот так надо!
– Дорогой Хайбул, а кто поведет корабли? – заметил Мамут вроде бы даже не строго и все же так, что в любом случае ответ ожидался однозначный.
– Мамут, дорогой! Хозяин уважаемый! Прошу тебя, отпусти, пожалуйста. Мне очень надо. Ну, очень. Понимаешь, у меня дома жена одна. Молоденькая совсем, неопытная. Как она там? Ночами думаю о ней, глаз не смыкаю.
Только зря он это сказал.
– Она, может, и неопытная. Но наберется еще, пока ты в плавании…
– Да уж, за молодыми женами нужен глаз да глаз! – начали подтрунивать над шкипером прислушившиеся к разговору моряки.
– Хайбул, тебе за тридцать. Все уже, состоявшийся настоящий мужик. Ты теперь должен, прежде всего, о деле думать, – стал его успокаивать Сидимер. – А жена что? На то она и жена, чтобы ждать мужа. Зато вот вернешься богатый, с большими деньгами, и заживете вы как в раю.
– Медовый месяц повторите после долгой разлуки! – басовито хохотнул шпикер другого судна.
– Вам все хиханьки да хаханьки. А у меня душа горит! – обиделся Хайбул, от волнения аж тряся курчавой головой.
– Все! – прервал перепалку Мамут. – Любого другого я мог бы и отпустить. Только не главного шкипера, пойми меня верно, дорогой Хайбул.
Через пару часов из Дербента вышел небольшой конный отряд в сопровождении местного проводника и по едва заметным тропам посреди горных теснин двинулся в северном направлении.
2
Ах, эта Аюна!
Какой отец возьмет с собой в дальние многомесячные поездки родную дочь, да еще такую молоденькую? Хотя полгода назад, конечно, никто не мог предположить, что она, эта поездка, окажется такой сложной. И какой отец отправит такую дочь в опасный путь,
