и полусырых жрет, почему он не может остановиться? Хотя и понимает, что с ним что-то не то?
– Токсины в крови.
– Ну вот. А есть и еще хуже токсины. Такой человеческий яд, который люди друг другу прямо в мозг словами впрыскивают. И жертва начинает думать, что эти слова правильные, что только так и надо жить, как в этих словах говорится… Человеческий яд ужаснее. От него таблеток в аптеке, как от глистов, не купишь.
– Так это ты глиста нарисовал, что ли? Ффууу!
– Хорошенький мой, – Игнат подрисовал глисту микроскопические складочки в изгибах туловища. – Простодушное создание эволюции. А вот люди… Нет, ну бывают, конечно, и среди людей простодушные паразиты. Но вот если кто-то начинает меня кормить недоваренными мыслями, мол, живи так, думай этак, я сразу вижу не человека, а вот такого вот громадного невидимого глиста.
Глава третья. Лагерь у залива
1
Восьмого марта мама с утра привела Митьку и наткнулась на приехавшего вчера отца. Мишка сварила им кофе, пока Катька и Митька на радостях встречи разносили детскую, и раздумывала, куда бы скрыться от семьи. В библиотеку рядом, через дом, что ли, пойти? Можно и мелких взять, Митьке понравились там большие детские книжки, долго листал. А Катька снова полистала бы журналы для подростков. Там коворкинг на втором этаже, новые компьютеры, чисто-чисто, удобные синие стулья, полно книжек на английском, ходит трехцветная кошка Фрося, трется бочком о щиколотки посетителей – никто слова не скажет, сиди занимайся, сколько надо, хоть до ночи… Ох нет, восьмое ж марта, там закрыто… Куда сбежать? Выждать? Как тоскливо, как не по себе – хоть беги, хотя родители мирно сидят на кухне друг против друга и тихо разговаривают. Но у Мишки от плохих предчувствий будто кто-то ерошил ледяными пальцами волосы на затылке. Ах да, надо ведь предупредить их про каникулы, и она вышла на кухню:
– Мам, пап. Мне надо…
– Ну чего тебе опять «надо»? – завелась мать с полуслова. – Почему вот мне – ничего не надо?
– У матери больной человек на руках, чего ты к ней пристаешь, – поддержал отец. – Выросла вот дурища на нашу голову…
– Я не пристаю, – сдерживаясь, уточнила Мишка. А может, прав Игнат насчет человеческого яда? Вон как их слова жалят. Она обхватила ладонью браслетики на другой руке, чтоб говорить спокойно, как взрослая: – Я даже никому из вас не звоню и не беспокою, когда у нас с Катькой кончаются деньги.
– Так экономить надо, а не гамбургеры жрать!
– Я экономлю, – да, человеческий яд страшнее любого другого. – Я знаю, что у тебя, пап, кредит за машину, а тебе, мам, надо деньги на похороны собирать. И летом я пойду работать. А сейчас мне надо, чтоб вы подумали, с кем будет Катька на весенние каникулы, потому что я поеду в языковой лагерь.
– Какой еще лагерь! С ума сошла! Я жду – не дождусь этих твоих каникул, чтоб Митька тут хоть неделю пожил! Ты хоть думала, каково ребенку в одной комнате с лежачей больной?!
– Я поеду в лагерь, – спокойно
