коромысла и молча полез впрягаться в одно из них. Уравновесив на плечах поклажу, он выпрямился и посмотрел на привязанного к столбу зэка.
– Подельника твоего я зашил, осколок извлёк, – тоном, не содержащим эмоций, сообщил Айболит. – Пить ему нельзя сутки, если очнётся и будет просить – не давай. – С этими словами санинструктор зашагал вперёд, потеряв к бандиту всякий интерес.
Капкан с Шорохом последовали его примеру, и Медведь кивком головы велел Кошелю отправляться за ними. Окинув напоследок окрестности взглядом, майор поправил висящий на груди пулемёт и подхватил своё коромысло.
– Я – Медведь! Внимание засадам! – вышел в эфир здоровяк. – Мы уходим. Оставить позиции, встречаемся в точке сбора.
– Э! – окликнул их уголовник. – А я?! Вы чё, в натуре! Развяжите меня, чепушилы легавые!
– Заткнись! – вяло посоветовал майор. – Не зли. Сам развяжешься, узлы затянуты слабо. Справишься за час-другой. А будешь орать – пристрелю. – Он прибавил шаг и обогнал Айболита: – Держись ближе к левому краю дороги, тут безопасно. Не слишком грязно в подвале для операционной?
– Грязно, – не стал спорить санинструктор. – Я вколол ему антибиотик, противостолбнячную сыворотку и так далее, словом, сделал ВСЁ, что мог, – он выделил голосом слово «ВСЁ». – Можно идти дальше с чистой совестью.
– Куда мы идём? – подал голос Кошель, кряхтя под грузом трофейного оружия. – Чего вы от меня хотите? У меня нет денег, я всё в караван вложил, но его бандиты…
– В гости к тебе идём, – оборвал торговца Медведь. – За наградой за твоё чудесное спасение. Живее ногами шевели! Ночь скоро, всякие беспредельщики по Зоне разгуливать начнут, а ты такая удобная мишень… грех не выстрелить!
– Но мне нечем платить! – вновь заныл Кошель. – Клянусь! Нет у меня ни денег, ни метов…
– Прям-таки ничего и нет! – саркастически усмехнулся здоровяк. – А как же тайник твой? Я о нём наслышан. Нет желания его посетить?
– Да пустой он, – обречённо вздохнул торговец. – Там только осколки от этого долбаного ухтинского метеорита и больше ничего.
– А говоришь – пустой, – хмыкнул Медведь. – Один осколок – одна тысяча зелёных. И сколько их там у тебя?
– Штук пять, кажется, – пожал плечами Кошель. – Уже и не помню, давно лежат. РАО за них по косарю обещает, только лажа всё это. Хотел я их как-то сдать в лабаз, да не взяли. Сказали, до окончания строительства Сателлита этот товар не берут.
– Ничего, мы возьмём, – успокоил его Медведь. – Мы не жадные. Отдашь шесть осколков и считай, что в расчёте. – Он сделал проникновенное лицо и, подражая голосу рекламного диктора, произнёс: – Наша компания гарантирует: ещё никогда ваша жизнь не обходилась вам так дёшево!
– Но у меня их всего пять! – незадачливый караванщик закряхтел под тяжестью трофейного оружия, которым он был
