рождения. За неделю до моего, и мы их отмечали вместе каждый год с детского сада. Одним летом наши родители даже устроили общую вечеринку.
– В это воскресенье. В приглашении написано. – Она улыбнулась, но коротко и натянуто.
– Спасибо.
Она кивнула и развернулась. Её джинсы были из Guess. Я вздохнула.
– Я думала, что вы больше не общаетесь.
Я снова обернулась к Иви. Она всё ещё рисовала. Маленький город – все всё знают. Только неужели это грусть в её голосе? Внезапно я почувствовала себя ужасно, держа в руке приглашение на вечеринку, на которую её не звали. Я сунула конверт в мой задний карман.
– Наверное, я не пойду.
Иви пододвинула свой поднос ближе ко мне.
– Можешь съесть мой пирог, если хочешь.
Я потянулась за ним, сглатывая слюну.
– Но будь осторожна, если всё же пойдёшь на вечеринку, – сказала Иви. – Не оставайся одна. Когда детей забирают, то это не навсегда. Они возвращаются. И они уже не такие, какими были прежде.
Мой живот от этого сильно скрутило.
– В каком смысле?
Она указала через всю столовую на Марка Крэбли. Все называли его «Краб» из-за его фамилии, к тому же он всё время молчал. Его отец ездил на огромном грузовом пикапе, перевозил вещи людей при переезде. Он редко бывал дома, поэтому Краба и его братьев в основном воспитывала их мама. Их дом в буквальном смысле стоял не на той стороне дороги, и я не из тех людей, которые говорят «в буквальном смысле», когда они имеют в виду «по большому счёту». Крэбли жили по другую сторону железнодорожных путей, там, где лужайки у людей были грязнее травы на обочинах, а за облупившимися заборами расхаживали громкоголосые собаки.
Местные жители называли это место «Впадина».
Все ребята из Впадины ездили на моём автобусе, поэтому я хорошо их знала.
Краб принял свою буйную среду обитания слишком близко к сердцу, а это означало, что он сидел перед кабинетом директора почти каждый день.
– Это на Краба напали в прошлые выходные?
Она кивнула.
– Моя мама работала всю ночь в больнице и была там, когда привезли Краба. Это случилось в воскресенье. Вот почему ввели комендантский час.
Томатный суп свернулся у меня в горле. Это уже не было похоже на нелепую сплетню Бетти или неугомонную собаку. Мама Иви видела это. В другом конце переполненной столовки Краб держал голову Рики Тинка в захвате, а Уэйн Джонсон смотрел на них. Поскольку все трое были друзьями, для взрослого это могло показаться мальчишеской забавой. Но если ты рос вместе с Крабом, то знал, что так Краб мог себя вести только в плохом настроении.
– И он уже вернулся в школу?
Иви прикусила нижнюю губу, её острые зубы казались поразительно белыми на фоне тёмно-розовой кожи.
– Ага. На следующий же день. Вчера.
Столовая погрузилась в тень, когда облако
