Лейб-гвардии Преображенского полка, служивших на белом Юге, вынесло беспрецедентное постановление, возможное только в обстановке Гражданской войны: «Всем преображенцам из армии генерала Деникина перейти к Верховному правителю в Омск и заявить ему о готовности преображенцев быть, как и встарь, оплотом верховной власти, и в Омске приступить к немедленному формированию полка»[164]. Можно понять недоверие, с каким белое командование воспринимало после этого гвардейских офицеров (при том, что отношение к гвардейцам было непростым и ранее, поскольку вожди белых в основном происходили из армейской среды). Впрочем, в Сибирь уехала лишь одна группа преображенцев. Всего на белом Юге могло служить около 1000 гвардейских офицеров[165].
В представлениях современников и потомков сложилось впечатление, что белые армии Юга России были офицерскими по составу. Так ли это на самом деле? Если говорить о составе собственно Добровольческой армии в 1918–1920 гг., то, по оценкам исследователей, процент офицеров в ней менялся от 70,1 до 37,8 %[166]. В основном это была военная молодежь (к 1920 г. офицеры военного времени составляли 94,1 % офицерского состава).
Пока неизвестны весомые доказательства в пользу того, что в Белом движении на Юге России, как утверждал С.В. Волков, участвовали порядка 115 тысяч офицеров, из которых до 30 тысяч погибли и еще от 5 до 10 тысяч умерли от болезней[167]. Определенные сомнения в том, что подобные цифры в принципе возможны, можно заметить и в работах других исследователей[168]. Однако даже с учетом тыловых офицеров, реальных потерь, ротации кадров, производств непосредственно в белом лагере эти данные представляются существенно завышенными и опровергаются непосредственно документацией белых.
Действительно, в 1918 г. офицерский характер армии ощущался. В период 1-го Кубанского похода даже некоторые генералы, как, например, Б.И. Казанович, ходили в атаки с винтовкой в руках в качестве рядовых. Такое отношение к представителям военной элиты невозможно ничем оправдать. Однако после того, как ВСЮР в 1919 г. стали массовой армией, офицерская составляющая растворилась в общей численности войск. Как уже отмечалось, к 5 (18) июля 1919 г. во ВСЮР из 244 890 солдат и офицеров, включая и нестроевых, насчитывалось только 16 765 офицеров[169]. В боевом составе Добровольческой армии из 44 807 бойцов числились 3884 офицера, в Донской – из 43 033 бойцов было 2106 офицеров, в Кавказской – из 18 544 бойцов – 1120 офицеров, а всего в боевом составе ВСЮР – лишь 10 050 офицеров[170].
Можно предположить, что в период дальнейшего наступления с июля по октябрь 1919 г. с занятием Украины и Новороссии (в особенности таких крупных военных и культурных центров, как Киев и Одесса, где концентрировались десятки тысяч офицеров), а также части центральных губерний белые смогли мобилизовать еще некоторое количество офицеров. Однако если такие пополнения происходили, то, очевидно, не в боевом составе. Так, боевой состав ВСЮР на вышеупомянутую дату 5 (18) июля 1919 г., по данным Ставки, насчитывал 136 779 человек, а на пике численности
Там же. С. 341.
Там же. С. 178.
См., напр.:
РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 34. Л. 229.
