Одним из значимых являлись офицеры-добровольцы. Прежде всего, это были участники многочисленных в Сибири антибольшевистских подпольных организаций (в основном эсеровского толка), действовавших с конца 1917 по середину 1918 г. Именно на базе подпольных организаций летом 1918 г. формировалась Сибирская армия.
Один из участников подполья, бывший полковник Л.Д. Василенко, впоследствии показал, что «во всех городах и крупных пунктах Сибири организовались боевые организации, имевшие цели в свержении советской власти Сибири. Организации эти состояли по преимуществу из офицерства, эсерствующего реакционного студенчества.
Инструкции и директивы организации получали из своего центрального органа Сибправительства в лице военного министра Краковецкого. Так, организацией оттуда были получены 2 ориентировки о положении правительства на Дальнем Востоке и предполагаемом объединении на борьбу с Советами и всех дальневосточных вооруженных сил, в том числе и атамана Семенова.
Организации на местах имелись почти всюду. Во главе их в Восточной Сибири стоял генерал Эллерц-Усов… в Западной Сибири – Гришин-Алмазов. В Западной Сибири, начиная от реки Енисея, организации офицеров были в Красноярске, Ачинске, Тайге, Новониколаевске, Омске, Барнауле, Семипалатинске и других местах»[238].
В работе подполья по всей Сибири участвовали сотни офицеров (только в иркутской организации состояли 142 офицера, в канской – 38, в нижнеудинской – 47)[239]. Подпольные организации зафиксированы не менее чем в 38 пунктах от Урала до Забайкалья. Общая численность подпольщиков оценивается примерно в 6000 человек. В некоторых местах они успешно внедрились в советские органы. Например, бывший генерал В.Л. Попов занял пост начальника штаба Сибирского военного комиссариата. Подполье существовало и в Поволжье[240], где летом 1918 г. начала формироваться Народная армия.
Как правило, добровольно выступали против большевиков офицеры казачьих войск (на Востоке России – Уральского, Оренбургского, Сибирского, Семиреченского, Енисейского, Иркутского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского). По большей части, это были высоко мотивированные командиры. Показательно соотношение казачьих офицеров в противоборствующих лагерях. Так, из числа офицеров-уральцев, участвовавших в Первой мировой войне, 564 человека сражались в антибольшевистских формированиях, тогда как за красными пошли только 14 человек[241]. Начальник штаба Отдельной Уральской армии генерал В.И. Моторный, находясь в плену, показал: «К началу войны в войске числилось около 400 офицеров, из коих лучших 50 человек было оставлено для учебного полка и 60 человек пущено на льготы; остальным было предложено делать что угодно. Однако с объявлением войны все они были призваны, но назначения на фронт получали более молодые; старики оставались не у дел. Убыль командного состава (офицерского) пополнялась производством из урядников и выпуском из школы юнкеров, образованной в Уральске
РГВА. Ф. 7. Оп. 8. Д. 331. Л. 167.
В частности, казанская организация генерала И.И. Попова насчитывала порядка 450 членов (прежде всего, офицеров), однако к началу лета 1918 г. была раскрыта (Красная книга ВЧК. М., 1989. Т. 1. С. 101). Подпольные организации существовали также в Самаре, Пензе, Саратове и Симбирске.
