война уже началась, но огромному, сложнейшему механизму требовалось время на то, чтобы раскрутить все свои шестеренки. А время неумолимо истекало, как песчинки в песочных часах.
В Киеве шифрограмму с Директивой получили быстро, но выполнить ее из-за переезда штаба оказалось затруднительно. Кроме того, действовал строгий запрет на использование радиосвязи, а проволочную во многих приграничных районах уже начали разрушать заброшенные в советский тыл диверсионные отряды. Все, что могли сделать оставшиеся в Киеве дежурные офицеры, это передать Директиву дальше в штабы армий и сообщить ее содержание командованию Киевского укрепрайона, ответственного за оборону столицы Украины. То на свой страх и риск объявило учебную воздушную тревогу, потом учебную химическую тревогу, потом опять воздушную…
Но работники оперативного управления штаба округа не знали об этом, большинство их тряслось в дороге на сиденьях автобусов, машин или на ящиках с документами в кузовах многочисленных полуторок и трехтонок под убаюкивающий гул моторов.
22.06.1941, секретарь ЦК ВКП(б) Украины Никита Сергеевич Хрущев, 47 лет
Никита Сергеевич, сидя за столом в своем кабинете в новом здании ЦК партии УССР, тер уставшие глаза. За окном стояла прохладная июньская ночь, а ему приходилось работать. Хрущев не спал уже сутки и чувствовал, что на следующий день тоже вряд ли удастся отдохнуть.
Историческая справка: Здание Центрального Комитета коммунистической партии УССР возвели к 1939 году на месте старинной домонгольской церкви Трех Святителей, построенной на Ярославовом «Большом дворе» князем Святославом Всеволодовичем в 1183 году. Ее безжалостно взорвали, как и находившийся рядом старинный Михайловский Златоверхий монастырь, чтобы построить ансамбль правительственных зданий, которые должны были создавать, по замыслу автора проекта архитектора Иосифа Григорьевича Лангбарда, вокруг Правительственной площади (до и после Советского периода – Михайловской) античный амфитеатр. Однако в результате возвели только здание республиканского ЦК партии. В наше время в нем размещается МИД Украины, а рядом находится единственный в городе фуникулер.
Из штаба КОВО ему позвонили еще поздним вечером 21 июня. Заместитель начальника штаба округа просил срочно приехать к ним на Орджоникидзе. Хрущев чертыхнулся, очередные выходные отправлялись псу под хвост, но делать ничего не оставалось, надо ехать. Еще утром он вернулся из Москвы, с трудом вырвавшись от хлебосольного Сталина, и вот снова куда-то нестись, на ночь глядя. Автомобиль быстро доехал от дома на Шелковичной, 14, который Никита Сергеевич делил с Михаилом Гречухой, председателем Президиума Верховного Совета УССР, к монументальному серому шестиэтажному зданию штаба округа. Его массивные колонны торжественно и мрачно нависали над маленькой улочкой, носившей имя Серго Орджоникидзе. Когда бывший командующий округом покойный Иона Якир заказывал дом архитекторам, те первоначально спроектировали четыре этажа, но амбициозный маршал ни за что не хотел, чтобы «его» штаб был ниже, чем
