много смогли наворовать. А значит, нужно иметь возможность их призвать к ответу. И говоря об этом, я не шучу. Хотя бы по той причине, что эти разумные будут в лучшем случае для меня пытаться сбежать со всеми этими награбленными деньгами. А это собственность хозяев. То есть, на данный момент, моя собственность! Я получил от короля Бридарна разрешение забрать всё в свои личные руки. Хорошо.
Если с этими разумными мне хотя бы всё было понятно и ясно, то в данном случае, что делать со всеми этими дворянами, которые появились в моём приёмном покое, и начали галдеть, требуя какие-то поблажки к себе? Глупость ситуации была в том, что даже этот молодой граф Сирбит, который был обвинён в банкротстве, и фактически не мог вернуть своих долгов, примчался ко мне, яростно требуя, чтобы я оставил ему титул. Хорошо, я буду его сюзереном… Вы представляете себе вообще эту наглость? Он мне делал одолжение! Он согласился в качестве одолжения стать моим вассалом! Но хотел всё оставить так, как есть. Идиот! Тот же барон, про которого я рассказывал, припёрся с молодой женой, которая должна была буквально в ближайшие месяцы родить, но уже не Наследника барона, а простолюдина, в виду случившегося казуса с ним и его долгами, настаивал на том же самом. Только апеллировал теперь к тому, что у него же семья. Нельзя так поступать с семьёй благородных.
– А о чём думал отец этого семейства, когда делал эти долги? Я могу узнать? – Криво усмехнулся я, тихо покачав головой, и глядя прямо в глаза этого разбушевавшегося барончика. – Вообще-то, о семье раньше думать надо было. Когда ты все эти долги делал. А теперь уже немного поздновато. Может ты и не знаешь этого, но у меня в руках бумага от самого короля Бридарна. Которая напрямую является свидетельством того, что я имею право сделать с тобой и твоей семьей всё, что только захочу. И то, что вы вчера не отправились на каторгу, это всего лишь моя собственная прихоть. И не более того. Это я соизволил позволить вам на некоторое время засидеться в столице. Но если вы ведёте себя так нагло, то уж извините. Вы сами мне выбора не оставляете.
Стоило мне так высказаться, как дворяне сразу же притихли. Так как за их спинами тут же зашевелились королевские стражники, которые явно уже очень хотели закончить эту беготню по столице, и вернуть этих умников обратно в тюрьму, откуда их тут же уведут на каторгу. Самое смешное для меня было в том, что все эти дворянчики старательно приперлись ко мне со всеми своими семействами. С их стороны это было довольно глупо. И всё только по той причине, что в таком случае они притащили мне моих потенциальных слуг для демонстрации. Тем более, что стоит сразу отметить главный фактор. Этот молодой барон, который возмущался и пытался прикрыться ещё пока что не родившимся ребенком, не понимал главного. Его молодая, и кстати довольно симпатичная жена, смотрела на него с неприкрытой злобой и ненавистью. А это говорило о том, что его жизнь, даже если он останется здесь, а не на каторге, будет весьма сложной. И всё только потому,
