я ни за что не потащу свои тапки в эти наркоманские трущобы, расположенные у ворот Шапель между двумя завитками автодороги.
Я порой могу рискнуть, но я все же не самоубийца.
Глава 5. Большие бульвары в ночное время
Четверг. На дворе два часа утра, и я только что вышел из «Тамбура», а теперь ввалился в «У Кармен» в надежде встретить пару-тройку приятелей. Шестидесятилетняя старушка Кармен владеет дешевеньким ночным клубом по улице Вивьен в двух шагах от кинотеатра Rex. Я жму руку Саберу, вышибале, и забуриваюсь на дискотеку. Подхожу к барной стойке.
– Привет, красавчик мой! – встречает меня мамаша заведения.
– Привет, Кармен, как твои дела?
– Все хорошо, а у тебя? Все пишешь?
– Все пишу.
– Отлично! Чего тебе налить?
– Пастис и стопку виски, пожалуйста.
– Сию секунду!
Танцевальная площадка, освещаемая зеркальным шаром, уже забита посетителями. Слева от меня худющий старичок с бледным, как задница, лицом и длинными белыми сальными волосами пожирает крок-мсье, местное фирменное блюдо. Хозяйка ставит мою выпивку на стойку. Чья-то рука хлопает меня по плечу, и я оборачиваюсь. Силия в черных очках и с мехом на плечах поднимает рюмку с виски:
– Привет тебе!
– Привет, Силия! Как давно мы не виделись, блин!
Силия – марокканская девушка-транс, накачанная силиконом и гормонами. Мы познакомились с ней в Булонском лесу. Она классная девчонка. Когда я писал «Хозяина Булони», это она платила за мои большущие косяки на алее Королевы Маргариты. Именно там она поджидала своих клиентов. Чаще всего жутко обкуренная, Силия питается за счет гашиша, алкоголя, кокаина и обожает опиаты. В общем, наркоманка широкого профиля.
– Да, давно не виделись! Однако я не рада встрече, ты плохо написал о нас в своей книге.
– Перестань, Силия! Прочитай для начала книгу и перестань верить всему, что тебе говорят! Это Мамочка Тильда или те трусишки из Strass[22]вбили тебе в голову все это дерьмо? Ты прекрасно знаешь, что я работаю честно.
Когда ты пишешь от первого лица, читатели порой отождествляют тебя с героем-повествователем. Вот почему эти посредственности спутали меня с Хозяином Булони – безжалостным дилером и гомоненавистником. После выхода того романа работники секс-индустрии и не заслуживающие доверия ассоциации пришли оторвать мне яйца. За мной не заржавело: я послал этих критиков куда подальше. Ни на йоту не моя вина, что им не хватает здравого смысла.
– В любом случае, мои подружки злы на тебя! Не советую возвращаться в Булонский лес.
– Эй, давай о другом, а то меня достанет все это! Что у тебя нового?
– Ничего особенного, мне надоел Париж, хочу уехать в Брюссель.
Травка всегда зеленее там, где нас нет…
– В Брюссель? Что ты там потеряла?
– Буду работать, а ты что думал? В Бельгии для нашей работы условия лучше.
– Если ты так считаешь. Ты все еще живешь на площади Клиши?
– Да!
Профсоюз работников секс-индустрии.
