ус, находившийся тогда в Кронштадте. Через три года он произведен в гардемарины и совершил первую кампанию на Балтийском море, на корабле “Ростислав”, под командой капитана 1-го ранга Акилея; в следующем году совершена им вторая кампания на корабле “Иезекииль”, под командою капитана 1-го ранга М. фон Дезина; а в 1778-м году он был в третьей морской кампании на бомбардирском корабле “Марс”, под командою лейтенанта (в последствии адмирал) Ушакова, и, по окончании этой кампании, 1-го сентября произведен, по экзамену, в мичманы.
Через два месяца по получению первого офицерского чина, С. А. Пустошкину поручено было доставить рекрутскую партию из Симбирска в С.-Петербург. Молодой мичман оправдал сделанное ему доверие начальства. В марте 1779 года он возвратился в Кронштадт; а в мае получил новое назначение отправиться в Архангельск на пинке “Кола”, под командою капитан-лейтенанта Тимашева. 20-го мая, при благоприятной погоде, пинка вышла в море и 10-го июня достигла Копенгагена; 28-го числа она отправилась в дальнейший путь, благополучно вступила в Северный океан и достигла 72° северной широты.
Фрегат “Ростислав”
Здесь начались тихие ветры со штилями; на судне открылась цинга; половина экипажа, состоявшего из 250 человек, была поражена ей; каждый день умирало до 5 человек; С. А. Пустошкин подвергся этой болезни в сильной степени и только чрезвычайными усилиями вестового матроса спасен почти от неизбежной смерти. 15-го сентября пинка достигла Архангельского порта; больные, в числе 120 человек, отправлены в госпиталь; молодой мичман явился к начальнику порта, генерал-майору Лавр. Сав. Вакселю, был принят им весьма благосклонно и во все время пребывания своего в Архангельске пользовался добрым его расположением. В июне 1780 года, пинка “Кола”, на которой остался по-прежнему С. А. Пустошкин, вышла в море, вместе с эскадрою из двух новопостроенных кораблей и двух фрегатов, под командой капитана 1-го ранга Вилима П. бон-Дезина; до 1-го сентября она крейсировала против г. Колы, Вардёгуса и Нордкапа; а потом направилась к Кронштадту. Но осенние непогоды, сильные ветры и штормы до того затруднили плавание, что эскадра не достигла своего назначения: один 40-пушечный фрегат погиб у Шотландских островов, и из всего экипажа его едва успели спастись только 6 человек; 66-пушечный корабль, потеряв две мачты, с трудом достиг Бергена; только один корабль и фрегат прибыли в Кронштадт по назначению; а пинка “Кола”, вытерпев все непогоды и, сверх того, крайний недостаток в съестных припасах 3-го октября пришла на Копенгагенский рейд, где, по распоряжению тогдашнего посланника нашего при Датском Дворе, барона Остен-Сакена, осталась для зимовки.
Фрегат “Диана”
Эта остановка была особенно приятна для С. А. Пустошкина, потому что посланник скоро полюбил молодого моряка и доставил ему удовольствие быть везде и видеть все, что заслуживало внимания в столице Дании; при его содействии, С А. Пустошкин нередко был приглашаем даже на придворные балы. Весною 1781 года, “Кола” отправилась в Берген для доставления зимовавшему там кораблю новых мачт, сделанных в Копенгагенской адмиралтействе. 3-го мая, она, вместе с обмачтованным кораблем, отправилась в Россию и 1-го июня пришла в Кронштадт. Здесь Тимашеву поручен был фрегат “Григорий”, назначенный для отправления в Кадис пеньки, парусины и железа для тамошнего адмиралтейства; по просьбе Тимашева, на этот же фрегат переведен был и С. А. Пустошкин. Сентября 12-го фрегат снялся с якоря и 25-го числа приблизился к острову Готланду. Здесь, по причине крепкого ветра, в подводной части носа открылась столь сильная течь, что едва успевали отливаться помпами; судно накренилось; бывшая в нем пенька подмокла и подверглась опасности загореться. Это обстоятельство заставило Тимашева втянуть свой фрегат в Копенгагенскую гавань и, по выгрузке тяжестей, килевать его. Не ранее 17-го марта следующего 1782 года окончилось приготовление к дальнейшему плаванию, и только 10-го мая фрегат достиг Кадикса. Доставив свой груз по назначению и снова нагрузившись солью, фрегат “Григорий” сентября 2-го снялся с якоря для возвращения в Россию; в Балтийском море встретили его восточные ветры, с морозом и снегом; однако ж, 10-го ноября он вошел благополучно в Ревельскую гавань. Через десять дней С. А. Пустошкин получил, по экзамену, чин лейтенанта и тогда же откомандирован в Кронштадт.
Весною 1783 года С. А. Пустошкин был назначен для доставления в Херсон команды из 200 человек матросов для тамошних галер. Но перед отправлением своим в южный край России, он в апреле месяце взял отпуск, чтобы еще раз увидеться с престарелыми родителями, жившими безвыездно в своем Чернецове; отец его тогда уже лишился зрении и, обессиленный недугами и старостью, лежал в постели. Пребывание Семена Афанасьевича на родине было непродолжительно; тем не менее, он никогда не мог забыть его: при отъезде отсюда он в последний раз получил благословение родителей на верную службу, на радость и счастье в жизни. Узнав о назначении своего сына в Херсон, старик отец, благословив его при последнем прощании, велел старшему сыну подать хрустальный стакан, на котором изображены: жертвенник, два голубя
