совсем не так.
Главный врач травматологического отделения сразу же вышел к ним, как только Сабрина назвала свое имя. Он сказал, что Энни отважно цепляется за жизнь. Он сказал, что ей нужна операция на головном мозге и офтальмологическая операция, причем как можно скорее, чтобы снять давление на мозг и попытаться спасти зрение. Посмотрев на них, он заявил без обиняков, что серьезнее всего у Энни пострадал тот участок мозга, от которого зависит зрение.
– Не знаю, сможем ли мы спасти ее зрение, – грубовато сказал врач. – Сейчас меня больше интересует спасение ее жизни.
– Нас тоже, – сказала Тэмми, а Кэнди в ужасе смотрела на него.
– Она художница! Вы должны спасти ее глаза!
Врач молча кивнул, потом показал им результаты компьютерной томографии и рентгеновские снимки и сказал, что с минуты на минуту ждет прихода лучшего хирурга-невролога и хирурга-офтальмолога. Он вызвал обоих. Поскольку было Четвертое июля, ни тот, ни другой не были на дежурстве, но, к счастью, службе вызова удалось установить с ними контакт. Невролог перезвонил и сказал, что уже находится в пути, и только что удалось установить связь с офтальмологом, который был на семейном барбекю. Он обещал быть менее чем через полчаса. Дежурный врач сообщил, что Энни подключена к аппаратуре жизнеобеспечения. По пути в больницу у нее дважды останавливалось сердце, и она больше не может дышать самостоятельно. Электроэнцефалограмма в норме. Пока серьезного повреждения мозга не обнаружено. Гематома, образовавшаяся на мозге, в самое ближайшее время может вызвать серьезные проблемы, но, по словам врача, наибольшее беспокойство вызывали ее глаза. При условии, что она вообще выживет, есть хороший шанс ожидать, что деятельность ее мозга нормализуется. Но вот спасти зрение едва ли удастся.
Судя по всему, зрительные нервы Энни пострадали необратимо. Но чудеса случаются. И сейчас остается надеяться только на чудо.
Вошел хирург-невролог. Он объяснил, что они намерены предпринять, какие с этим связаны риски и сколько времени может занять операция. Невролог тоже не стеснялся в выражениях и сообщил, что существует вполне реальная угроза смерти на операционном столе. Но выбора нет. Если не удалить образовавшуюся на мозге от ушиба гематому, мозг навсегда останется серьезно поврежденным, а возможно, Энни вообще умрет.
– Энни бы этого не вынесла, – прошептала Сабрине Тэмми, услышав о повреждении мозга.
Они согласились позволить ему оперировать, и Сабрина подписала необходимые документы. Отец находился в прострации. Он сидел в приемном покое и оплакивал свою жену. Дочери боялись, как бы у него не случился сердечный приступ. Кэнди тоже пришлось сесть, потому что она была близка к обмороку. Кэнди и отец сидели рядом и, обнявшись, плакали. Сабрина и Тэмми, потрясенные не меньше, держались, разговаривали и принимали решения.
Как только ушел хирург-невролог, отправившийся еще раз осмотреть Энни, появился офтальмолог, который объяснил
