за пляской теней на потолке.
Скользкое шелковое белье, прерывистое мужское дыхание и острая боль спасательным кругом ненадолго возвращали ее к нормальной, обыденной реальности. Но уже в следующую минуту она начинала сомневаться. Инга много раз перелистывала альбом родителей, точнее то, что от него осталось. Она блуждала пальцами по страницам, но ни одна из них не оживала перед глазами, кроме той, с красным бархатным кружочком. Она выучила наизусть каждую фразу, каждый жест, но, в очередной раз погружаясь в чужие воспоминания, снова удивлялась тому океану, что бушевал глубоко внутри, глубже слов и объятий. Тогда ей становилось не по себе, привычная картинка ее жизни казалась плоской и фальшивой, проткнутой насквозь, как нарисованный очаг в доме папы Карло. Наверное, это депрессия накладывает дурной, извращенный отпечаток. Неудивительно, в таких-то обстоятельствах.
Алик откинулся, шумно выдохнул и потянулся. Инга сглотнула слезы и положила голову ему на плечо. Втянула запах пота и парфюмерии, опустила руку на его объемистый животик, тот затрепетал, заколыхался в ответ. Рядом с ним ей всегда было спокойно, как за каменной стеной. Всегда, но не сегодня.
– Алик, что мне делать?
– С долгами? – сразу понял он.
– Да.
– Ингусь, но это же просто старая квартира, на первом этаже, да еще эта труба вечно перед носом. Может, стоит смириться и продать ее?
– Как думаешь, можно что-то сделать?
Он осторожно вытащил руку из-под ее головы, сел и сложил руки на груди.
– Я бы рад дать тебе денег, но не могу. Семья, ты же знаешь. Сашку на лето отправляем в Англию учиться, у Ленки тренировки дорогие. Жена дачу достраивает.
Инга отвернулась и подтянула коленки к животу. Все равно бы она не взяла денег. Ни у него, ни у кого-то другого.
– Ингусь, – он закашлялся. – Постучи по спине, а? Она неохотно поднялась и несколько раз от души хлопнула его пониже лопаток.
– Ну хватит, хватит. Ингусь, не дуйся. Ты же знаешь, чем смогу, тем помогу. У меня есть знакомый, отличный юрист, он мне кое-что должен, я дам тебе телефон. Возможно, он что-то подскажет.
– Смотри, что я нашла у папы с мамой дома.
Инга выбралась из постели, принесла альбом и нырнула обратно. Протянула из-под одеяла руку и щелкнула выключателем ночного светильника. Обгорелые края страниц она сразу после возвращения от тети Марты аккуратно обклеила скотчем, из пластиковой папки соорудила обложку.
– Ого! После пожара, что ли?
– Вроде того.
Алик листал страницы, посмеивался:
– Ну и фантазерка была твоя мама! И не лень ведь было все это делать.
Когда он дошел до страницы с бархатными кружочками, Инга игриво, как бы невзначай, взяла его за руку и поднесла палец к кружочку, провела им по бархату, замерла: увидит или нет?
– Странная
