что я сейчас держу в руке. Его прямой немигающий взгляд испытывающе смотрел на меня.
– Что это? – растерянно спросил я, мгновенно осознавая, какой глупый вопрос задаю.
Антон тоже так решил и не стал отвечать.
– Я обещал тебе перформанс. Вот он – настоящее литературное произведение. Ты не смотри на небольшой объем, ты вчитайся в содержание.
Я взял кусочек бумажки. Она прилипла к вспотевшим подушечкам пальцев.
– А Вита тоже…?
Куприн кивнул. Будь жизнь компьютерной игрой, сейчас было бы самое время сохраниться.
– Забудь про искусство, о котором все говорят. Преврати свою жизнь в художественный арт-процесс. Вся твоя жизнь – экспериментальный перформанс. (Видимо, ему очень нравилось это слово.) Играй не в театре, а в жизни. Ведь вся твоя лишенная смысла жизнь по сути не более, чем игра.
Я, смутно догадываясь о последствиях, опустил бумажку в рот.
В моих действиях не было особого смысла. Мне не нужно было доказывать Антону, что я смелый, что я тоже умею «тусить» и «отрываться». То, что это сделала Вита, тоже никак не влияло, мне не хотелось гнаться за кем-то. Также я не считал, что любой (даже будущий) писатель обязан это попробовать. Сделал просто так. Но, видимо, слишком многое в жизни происходит просто так.
Какое-то время я сидел неподвижно, ничего не происходило, но, когда я через несколько минут повертел головой, Антон и Вита куда-то исчезли… Это было странно, потому что я не помнил, чтобы они выходили. Надо было встать. Я попытался подняться, но ничего не вышло, потому что я и так уже не сидел. Ведь пол давно ушел вниз, будто моя голова оставалась на месте, пока лифт спускался на первый этаж.
Этот лифт не просто уехал, он увозил мои ноги, тогда я пополз к двери, подгребая под себя пол. Лифт безжалостно уносился прочь, отчего дверь тоже уходила все дальше. Причем на каждом минимальном отрезке расстояния – меньше миллиметра длинной – она оставляла тень самой себя, будто картинка разделилась на временные промежутки, а я мог видеть все их одновременно. Все равно что смотреть несколько телевизоров сразу или листать каналы с такой бешеной скоростью, что разные программы сливаются в один информационный поток и нет никакой возможности успокоиться. Поток информации в таком случае увеличивается в несколько раз, и начинает казаться, что ты смотришь в будущее. Но что есть взгляд в будущее, как ни разворот времени вспять? Я почувствовал, как меня разматывают, словно на кинопленке. Двадцать четыре Вени в одну секунду. Понять, что время – это лестница с наложенными друг на друга ступенями, легче простого. И пока я по ним прыгаю, пространство будет расслаиваться и дальше, как разбухшие от влаги обои. Бесконечность ступенек уперлась в последнюю. Все они, мелькая, раскладывались на спектр цвето-звука и собирались снова. Жидкие обои давно стекли на пол, еще немного, и они затопят чердак. Все вокруг таяло, как воск. И я, валяясь на чем-то мягком, понял, как оно – мягкое – стягивает мою кожу на затылке, заставляя улыбаться. Усилием воли я догадался, что это
