у тебя или у Тани, или у дедушки. И мне будет стыдно…»
Таня это моя тётя. Младшая дочка бабушки и дедушки. Она учится в институте. Недавно я её очень подвёл. Таня гуляла с кавалером. Кавалер робкий и трепетный. Парочка подошла к нашему окну.
«Мама!» – томно окликнула романтично настроенная тётя.
«Гавняма!!!» – выкрикнул я во весь голос, выскочив из окна, как чёрт из табакерки…Чувство рифмы была развито у меня с детства.
После обеда бабушка укладывает меня спать. Это самое нелюбимое для меня время суток – после обеда. Кровать расстелена. Занавески плотно задёрнуты. Тихий час. Рядом висит трофейный прикроватный коврик. На нём выткана красивая картина. В центре – двое мужчин. Один держит перед собой пенсне и удивлённо разглядывает что-то необычное. Бабушка, поводя глазами на картину, говорит певучим голосом на манер Арины Родионовны: «Ничего подобного не видывали ещё в той деревне. Растение зелёное, всё в колючках, а сверху – прекрасный цветок, похожий на яркую бабочку, которая присела на минутку и вот-вот взлетит. «Где же вы, уважаемый сосед, достали такое чудо?– спрашивает господин с пенсне. – Как зовётся эта колючая невидаль?» Второй мужчина в длинном сюртуке довольно улыбается. Диковинка им поставлена на видное место перед террасой, сам он не спеша покуривает трубку и сейчас скажет, что колючее растение называется «кактус». Сразу видно, что попал кактус в хорошие руки, хозяин его человек домовитый и аккуратный. Смотри, как у него всё прибрано, как всё чистенько. Грядки на огороде ровные-преровные. А какая шикарная растёт капуста. И не только у него. Видно, что в этой местности живут только трудолюбивые люди. Дома все яpко выкpашенные, ухоженные. А там далеко-далеко видны горы. Это – Альпы…»
В десятый раз слушать эту историю мне неинтересно, ещё ненароком усну. «Бабушка, – перебиваю я. – А расскажи про«Синюю блузу».
«Нет, – говорит бабушка, – сейчас надо спать». Но я чувствую, что говорит она это недостаточно твёрдо. Ей и самой хочется рассказать не про кактус, а что-нибудь из той прошлой, молодой жизни. Когда бабушка, была барышней.
«Ну, бабушка, ну, пожалуйста, ну, немножко…»И бабушка не выдерживает, читает:
Чай поставил на таганку,
Раза два прикипятил,
А для пущего эхвекту
Сверху маслица подлил.
Чтобы блёстки были…
Ну, вот, это то, что надо. Так жить можно, даже лёжа в кровати.
«Чай готов, извольте кушать»,
Снял я с барина пальто.
Молодец, коль будешь слушать,
И хвалю тебя за то…
А однажды одна новенькая актриса так смешно ошиблась! У неё в роли было:«спешу в объятия Морфея», а она сказала: «Спешу в объятия Матвея!» Тут бабушка смеётся, и я вместе с ней. Мне, собственно, всё равно в чьи объятия попадёт незнакомая мне актриса – Матвея, Морфея, – но бабушка смеётся так молодо, так заразительно, что удержаться
