вместе с Керкинской ДШМГ, которую возглавлял капитан Юрий Михайлович Лапушко, зачищала местность в районе кишлака Махи-Нау, где скрывалась крупная банда «моджахедов». Когда она пошла на прорыв вдоль реки Пяндж, одна из десантно-штурмовых застав (2-я ДШЗ) отправилась преследовать бандитов. Вскоре пришло известие: убит старший лейтенант Андрей Рощинский, возглавлявший группу. Тогда Лапушко отправил на помощь 2-й ДШЗ начальника 1-й ДШЗ старшего лейтенанта Андрея Зубарева с небольшим отрядом. К ночи тот разыскал группу, принял командование заставой, расставил бойцов. Но когда офицер обходил посты, чтобы убедиться, что его подчинённые заняли надёжную оборону, прогремела очередь. Одна из пуль попала в пах и разорвала бедренную артерию. Фельдшер безуспешно пытался остановить кровь. Застава вновь осталась без командира.
Узнав об этом, Савельев упросил Лапушко разрешить ему с подчинёнными отправиться на подмогу. Дороги никто не знал. Темень в горах – глаз выколи. Путь группе указывали трассерами. Через некоторое время узкая тропа упёрлась в отвесную скалу. Анатолий Николаевич полез первым, приказав ребятам ждать, пока он не убедится, что путь безопасен. Вдруг он почувствовал, что его ноги потеряли опору, а камень, за который он схватился рукой, выворачивается из земли. Схватился за другой – выпал и он. А внизу – чёрная пропасть и не за что зацепиться. Он уже скользил в бездну, когда слова «Господи, помоги!» сами слетели с его губ. И в тот же миг под рукой оказалась спасительная колючка, удержавшая его на краю обрыва.
Утром Савельев со своими подчинёнными вернулся в штаб ДШМГ, принёс вещи и документы убитого командира. В ночном бою высоту они удержали. Но вскоре из-за больших потерь личного состава операцию решено было свернуть, а «Альфу» перебросили на другой участок.
Через несколько месяцев после возвращения в Москву Савельев был представлен ко второму ордену Красной Звезды. Но не меньшей наградой он считал то, что в ту тёмную ночь Господь зажёг в его душе огонь веры, который он пронёс через всю жизнь.
«Этот человек не афишировал ни своей веры, ни своих дел, – напишет после его смерти ветеран Группы «А» Дмитрий Макаров. – И не потому, что боялся быть непонятым – поповские, дескать, штучки. Нет. Просто он поступал так, как и должен поступать русский православный человек. Даже его жена, Наталья Михайловна, не знала, например, что её муж помог вернуть церкви Ново-Иерусалимский монастырь. Местные власти хотели сделать на его территории зону исторического туризма и отдыха. Казалось, что так и будет. Тогда Анатолий Николаевич взял документы, подготовленные православной общиной, и положил их на стол высокого руководства в Кремле»[17]. Монастырь удалось отстоять. Истинно сказано в Евангелии от Матфея: «По плодам их узна́ете их».
Тем, кто видел Савельева впервые, он казался классическим персонажем из советского фильма про разведчиков: суровое, словно высеченное из камня лицо, высокие скулы, волевой подбородок, большой лоб, глубоко посаженные, внимательные глаза. Казалось, он не умеет улыбаться. А своих врагов видит насквозь и карает беспощадно. Но родные и друзья знали, сколько
