style="font-size:15px;"> Взглядом не тем, да и мышлением.
Но внешне мы – как и тогда…
До ссоры, ставшей лишь стечением…
Пусть не считают годы, да!
В прошлом – и так уж насчитали.
Мы переплюнули их: «три»!
Пусть и на день, но мы достали…
Друг друга, в частности. И их!
Посуда битая и в окна…
Вся мебель, техника… Цветы!
И как под ними – поздно мокнул…
На лестнице с тобой – коты!
День-два. Не больше! И затишье.
Вновь – перед бурей! И пролет…
В курсе того! Уже ж – и мыши.
Кого и как из нас несет!
Два урагана – под той крышей.
И съедет сразу – после нас.
Так порешали кто-то свыше:
«спасем, соединяя. Да!».
Рычание прям – с пол-оборота.
Завидуй, заяц из рекламы!
Мы не садимся… Все – работа.
Юмор хороший – нашей кармы!
Мы рушим, даже и не строя.
Вазонов нет – букет гниет!
В пену для ванны – одним слоем…
Бывает, тоже ведь припрет!
Свечки – на завтрак, обед, ужин…
Не романти́к, а света – нет!
Не: «висит груша – нельзя скушать».
Да, лампочка. У нас – запрет!
Слишком непрочные ведь, бьются…
От попадания вещей!
Все молятся: «когда убьются?».
А мы их гоним, шлем в за… шей!
Это – наш мир. И наша жизнь!
И так жить – как-то веселей.
Просто наш рай – смог перегрызть…
Сорвался с чертовых цепей!
И вновь смотря в твои глаза,
я вспоминаю каждый шрамик…
Сквозь мат и шум воды, слова:
«а хлипкий нам достался краник».
Вся наша жизнь – перед глазами.
Но возвращают тем захватом…
Ведь это было, правда, с нами!
«Обед закончен! По палатам».
Лентами
Лентами траура – для сердца
сплету атласный кокон.
И затяну – на дверцах…
Не вышло чтобы боком!
Сквозняк не распахнет.
И ничего не скрипнет…
«Она его убьет…».
«Да ничего, привыкнет!».
Что с сердцем, что без сердца…
Все видят черноту!
«Внутри нее ж – Освенцим».
За комплимент сочту!
Много кого сжигала.
И кто там – дотлевал…
По головам шагала.
Полшага – интервал!
Я не убийца, знаешь.
Земля тут – плодородна…
След за себя оставишь.
И загоришься – годно!
