style="font-size:15px;"> Он ведь красивый. Опасно красивый.
Как и вся их семья. Она однажды видела, как его мать общается с отцом в коридоре. Они словно члены императорской семьи. Мать – идеально-вылепленная статуэтка. Такая красивая, но такая холодная. Клэри никогда не видела таких красивых людей. Отец с такими же, как у сына холодными глазами. Они все просто ледышки.
Просто стекло. Без эмоций. Без чувств.
Она не могла представить эту стеклянную женщину, готовящую ужин для любимого сына, а статного мужчину с идеально завязанным галстуком, играющего с сыном в футбол на заднем дворе.
Просто нереально красивые. Она не могла отрицать очевидное, потому что это было бы глупо. И дело даже не в идеальных чертах лица, не в идеально-бледной коже, даже не в прическе. Дело в движениях. О такой грации, какая имеется у Блэка, Клэри с ее проблемами с координацией оставалось лишь позавидовать. И он не делал особенных усилий, чтобы всегда идти, как потомок царской семьи.
Хотя так оно и есть.
Ведь Блэки, судя по рассказам, ходившим по школе, переехали из Англии, когда самому Блэку было всего пять. Они даже имена поменяли. Как сказал Кирилл, мать звали Кэролайн, но она поменяла свое имя на русское Каролина, а отец, звавшийся в Лондоне Алексом, стал Александром.
Чертовски странная семья. Если учитывать еще и тот факт, что его отца убили при странных обстоятельствах, то можно окончательно запутаться в их семейной истории, полной странных и необъяснимых моментов.
– Ты ошибаешься, слышишь? – проорал он ей прямо в лицо.
Она уже и забыла, где и с кем находится, задумавшись, уйдя глубоко в себя, анализируя семью и возможное детство Максима Блэка. Она никогда не позволяла себе так замыкаться на людях. А уж перед Блэком. Похоже, что она постепенно сходит с ума. Просто задумалась. И это привело к ошарашившему ее выводу. Родителям абсолютно было плевать на сына. Конечно, при таком раскладе у них выросло неконтролируемое агрессивное чудовище вместо сына.
– Твои родители, – прохрипела она, подняв глаза, в которых уже практически не осталось злости, лишь осознание, – они не любили тебя.
– Заткни. Свою. Пасть, – рыкнул он, толкая девушку – Ты ни черта не понимаешь!
Врезалась в стенку, мгновенно припечатанная к ней его телом. Голова больно ударилась об бетон, но она даже и не почувствовала, не обратила внимания. Мысли спутались в один тугой ком. Она судорожно глотала ртом воздух, словно его было так много, но, тем не менее, так чертовски мало, что становилось тяжело дышать. Мозг перестал соображать, как только она увидела Блэка, приближающегося к ней.
С такой гримасой боли, что она лишь удивленно распахнула глаза. Проморгала. И это выражение исчезло. Словно на секунду. Всего на секунду он снял с себя эту его привычную маску равнодушия и презрения. Одна секунда, которая потом будет мучать ее по ночам. Секунда, когда она увидела в нем обыкновенного живого человека, а не машину для убийства.
Сейчас
